Пилигрим 3

— Сотую часть от вклада. Зато, если случится кто-то пограбит купца или даже убьет его, серебро останется в целости и наследники смогут его получить. Не сразу, а только после того, как киевский банк сможет снестись с царьградским. Но это куда лучше, чем потерять все деньги. К тому же, серебро на счете будет не просто так лежать, а под ростом. И забрать его уже можно будет без уплаты сотой части.

— Чудно.

— Удобно. А главное, со временем немалая часть серебра станет храниться не по подполам мертвым грузом, а в банке, будучи в обороте. Что куда выгодней.

— Ну, пока, все, что ты задумывал было только на пользу. Что с семафорной линией?

До недавнего времени линии связи были только между Пограничным, заставами и поселками на порогах. Год назад, Михаилу все же удалось наладить отношения с Ростиславом. Спасибо Владимиру, который насколько любил младшего брата, настолько же не стеснялся и поучать его жизни. Ну и безопасник Федор с Горыней внесли свою существенную лепту. Как результат между двумя городами появилась семафорная линия.

После смерти Всеволода, Владимир решил озаботиться связью с Киевом и Черниговом. У Михаила уже все было отлажено, вот он и занялся этим вопросом. В нужных местах ставились высокие каменные башни с основанием в шесть метров, и машикулями по верху. Конечно стены даже против полевой камнеметной машины или знатного тарана выстоят не так долго. Но какая-нибудь банда кочевников им точно не страшна.

Все оборудование, и обслуживающий персонал так же были от Романова. Как впрочем и последующее содержание. Но это только на первых порах предприятие будет убыточным. Связь она дорогого стоит. Никаких сомнений, что вскоре после князя удобство семафора оценят еще и купцы. Разве только пришлось придумать другую азбуку для гражданского сектора. Но это мелочи.

— Семафор запустим еще до первого снега. Так что, Чернигов, Киев, Переяславль, Пограничное, пороги и Олешье, образуют одну линию. В принципе, средства позволяют со следующего года продолжить строительство. Но тут уж все будет зависеть от того, чем закончится твой съезд.

— Чем-нибудь да закончится, — подмигнул Мономах. — Ты-то что думаешь, куда потребно вести линию в первую голову?

— Новгород, — тут же ответил Михаил.

— Почитай шесть сотен поприщ, — покачал головой Владимир.

— Самый долгий путь, начинается с первого шага. Куда важнее, кто из князей вообще позволит такое строительство. Может статься и так, что придется это дело отставить.

— Отставлять ничего не станем. Будущей весной продолжишь строительство. Путь на Новгород полностью останется под моей рукой. Это уже точно.

— Как скажешь, великий князь. Мы всегда готовы.

— Ты вот что, Михаил, завтра в думную палату приходи.

— К чему это, Владимир Всеволодович? И без того шушукаются по углам, о том, что я тебе в уши яд лью.

— То не твоя забота. Быть тебе на съезде. Ясно ли?

— Ясно.

— Вот и ладно, — удовлетворенно подвел итог князь.

Думная палата была просторной, светлой и с высокими потолками. Спасибо большим окнам, стеклу и отказу от сводчатых потолков. В смысле, здесь они пока применялись только в строительстве храмов. Потому как каменное строительство только там и применялось. Остальные обходились деревом. Но позже эта традиция перешла бы и в гражданское строительство. Вот только лишнее это.

Сейчас в каменных хоромах используют деревянное перекрытие. Но великокняжеский дворец имеет монолитные. Дорого обошлось строительство, по проекту Михаила. Но заливать монолит без армирования не получится. Вот и пришлось под это дело специально ладить арматуру. А железо по цене кусается. Даже с учетом производства в Пограничном.

Но тут Всеволод и не думал экономить. Как и на росписи стен. Получилось не просто представительно, а для неподготовленного человека еще и завораживающе. Впрочем, и для подготовленного бесследно не пройдет. Романов откровенно залюбовался разнообразием и насыщенностью красок. Хотя конечно, получилось где-то настолько пестро, что даже глаз режет.

Каменные хоромы это уже данность. Всяк уважающий себя боярин ставит себе таковые. О князьях и говорить нечего. Кстати, развитие капитального строительства один из косвенных признаков, что элита в принципе уже созрела до вотчинного права. Иное дело, как они себе это видят.

Едва Михаил вошел в палату, как его тут же отвели в сторонку и усадили в уголку. Чтобы до поры не отсвечивал. Оно бы и ну его к ляду, вообще высовываться. Но тут уж Мономах его не спросит. У него свое видение того, как нужно обставлять дела. И никаких сомнений, что некую роль он отвел и Романову. Хотя пока и не понятно какую. Ну куда ему со своим происхождением в калашный ряд.