Пилигрим (СИ)

Доводилось мне, по стране проходя, изрядно вкусить местных яств, обернувшихся совсем для меня незнакомой и необычной пищей, что насыщает без пресыщения. Главная часть почти что любого кушанья в тех местах есть рисовые зерна, впрочем, самого разного вида для разных блюд. Из риса они выделывают собственно разварной рис, который или сопровождает некий деликатес, или просто и незатейливо основой всего обеда является сам по себе, а еще они из риса делают тесто и режут из него лапшу, и выделывают сладости, и даже гонят своего рода вино, в каждой провинции свое. Во множестве блюд и в большом количестве поедают сою, однако почти никогда в ее натуральном виде, предпочитая перерабатывать бобы в массу подвид теста, то заквашивая ее, то сдабривая пряностями, то высушивая, то приготовляя напиток полезного свойства, хотя и весьма неприятный вкусом. Еще они проращивают свежие бобы и почитают их за особого вида лакомство. Из сои, предварительно сделав из нее тофу, они выделывают питательный суп, вкладывая в него также водоросли и, иногда в богатых домах, яйцо, называя его мисо, и почитают его за самую простую пищу. Любят они его поедать исключительно горячим, так, что можно было бы и обвариться, если бы не особого вида деревянные миски, в которых его помещают. Ложек при том они совсем не знают, а едят суп двумя особыми палочками - сначала вылавливая все кусочки, а потом выпивая изрядно остывший бульон. Мясо у них в редкости, а птица - еще в большей, и взять это негде, потому что главный их промысел - в море; там они берут все, что способно переварить в желудке, дабы насытиться, и ловят рыбу - и на удочку, и сетями, и способом, лишь им одним присущим - при помощи дрессированной особым образом птицы, называемой черный баклан, который рыбу из воды клювом выхватывает и, как собака охотнику, хозяину в лодку несет, и слышал я, что взаимная привязанность их так велика, что смерть одного гибель неминучую другого неизбежно означает. Рыба у них, хотя и не во множестве, на столе обыкновенно бывает, а едят они ее по преимуществу сырою, полагая иное уничтожением вкуса, и лишь приправляют толикой своих особых пряностей - квашенною редькою, кою строгают столько тонко, что она клубок белой нити напоминает, и квашенным зеленым хреном, вкус которого столь зело остер, что слезу у самого бывалого едока производит, а называют они его васаби. Рыбу же они сырыми кусками на тарелку выкладывают и называют такую еду сасими, и иной раз, для особых гостей, подают рыбу фугу, которая, будучи неумело или небрежно приготовленной, или выловленной не в том месте или не в то время, способная едоков в могилу свести своей отравленной сущностью, при всем при том почитаемую за наивысшее гастрономическое наслаждение. Ту же рыбу сырую на рисовые колобки возлагая, изготовляют они еду суши, и для каждой рыбы в суши есть свое название. Или, сырую рыбу с рисом заворачивая в водоросли нори, делают они норимаки, кои полагается окунать в соленый коричневый соус, опять же из сои поделанный.

Почитается у них обыкновенное принятие пищи полагать своего рода искусством, наподобие особого вида ремесла. Даже порезать рыбу на куски и разложить их на блюде подчиняется строгим указаниям к тому, а все иное ценится не более чем питание простолюдинов. А уж сделать еду в коробке, чтобы взять ее с собою в дорогу, что называют они бенто, так нужно быть настоящим мастером, дабы не нарушить множества установлений, правил и обычаев этого дела. Наотличку от почти что всех народов, готовить пищу женщинам там не в обязанность, а в некоторых блюдах так и совсем запрещено. Говорят они, что руки женщин теплее, чем руки мужчин, и оттого вкус риса в суши или маки портится, так что на всех постоялых дворах, где судьбе угодно было предоставить мне ночлег, эту немудреную, на мой взгляд, еду (а я в былые времена вкушал и соловьиные языки, и черепашьи яйца, и слоновий хобот, и ласточкины гнезда, и акульи плавники, и многое еще), приготовляли только мужчины, которым оказывалось величайшее почтение по их мастерству.

Так же и напитки, обычные в других странах, вкушаются там при особой церемонии, чего в других местах не водится. Рисовое вино, или по-ихнему саке, бродит в больших бамбуковых кадках, а как созреет, так выливается в глиняные кувшины и запечатывается, потому что в каждом месте выделывают свой особый сорт, знатоки же разбираются в них во всех. Оттуда наливают саке в малые кувшинчики и согревают их почти до горячего, к каждому подают две глиняных же рюмки, даже если выпивающий намеревается употребить его в одиночку, потому что одному, как они верят, выпивать неприлично и сугубо опасно для здоровья, ибо пьешь с демонами. Пить же вместе с едою полагается неприемлемым, а положено отдельно вкушать напиток, и отдельно еду, наслаждаясь разными и особенными в каждом случае вкусами.