Пилигрим (СИ)

Изготовление каждой вещи происходит у них сродни волшебному действу. Так, полагая сделать воинский меч, который у них не только оружие, но и отличительный знак, для знатного воина-самурая, к примеру, и только для него привилегия дадена носить два меча - большой - катану и малый - танто, отчего и называют его - двумя мечами опоясанный; мастер подготавливается долгое время и следует строжайшим правилам. Найдя руду, из которой железо плавиться будет, он самолично всю ее перебирает руками, вынимая из нее лишь те части, что ему представляются должными для такого дела, и лишь из них плавит металл. Потом мастер идет в потайное место к болоту и складывает железные куски прямо в воду, где они лежат до поры - когда два года, а когда и больше, и болотная вода выедает ущербные места из железа, оставляя в нем язвы, где была некая болезнь, препятствовавшая сделать действительно славный клинок, и когда сочтет лечение железа законченным, берет его к себе в кузню и, сочетая нагрев в горне с многократным кованием, делает многими усилиями самого простого вида клинок, отнюдь не изукрашенный и даже без рукояти и без гарды. Удовлетворившись закалкою его, отдает сей клинок другому мастеру, который изображает на нем отличительный знак, по нему следует, что этот клинок есть только один такой в целом свете, а по виду знака можно судить и о мастере, и месте, и о годе, в коем его ковали. Знаков таких всего ничего - есть знак дракона, есть знак цапли, а есть знак цветка вишневого, что сакурою у них прозывается, а больше и нет никаких. Еще один мастер делает особую гарду, изукрашивая ее на свой лад, а еще один плетет из шелковых нитей заведомо затейливым плетением рукоять, чтобы рука воина, сражением разгоряченного, из потной ладони его меч не выронила, оставив беззащитным супротив вражеского натиска, а особенный мастер делает к такому клинку особенные ножны, легкие, потому что лаковым искусством они исполняются, но примечательно прочные, и есть немало случаев, что победу приносил искусному не удар острием меча, а хороший удар ножнами по голове противнику, вышибавший из него дух. И вот, такой простой клинок, как будто одна линия, нарисованная единым росчерком кисти, а никто из мастеров иных земель так и не сподобился хотя бы повторить его.

Строя же дом, хотя бы и для царского помещения, мастера камня не берут, уверяя, что в каменном доме не живут живые, а это есть прибежище мертвым, и делают его из дерева, которое хотя и подвластно огненной стихии, зато устойчиво против обычных в тех местах трясений земли, и даже если завалится, восстановить его просто. Прочных стен они не знают, заменяя их многими перегородками из рисовой бумаги, способными в нужное время сдвинуться в сторону и открыть целую комнату воздуху и свету, а при нападении вероломцев способно убегающим пройти сквозь стену безо всякого ущерба и тем вероятность обрести к спасению. При таком, казалось бы, неосновательном способе строения, представляются они видом исключительно изящными и красотою своей многие возвышенные чувства плодят.