Пилигримы

Проползли по жилым блокам, меняя этажность. Проникшаяся Крыса аккуратно двигалась чуть позади меня и старалась издавать минимум шума. А я выцеливал непонятное в развалах комнат и коридоров.

До веревочного мостика добрались без проблем. А вот на середине раскачивающегося счастья словили немного тревожного. Я успел заметить, как боец расширившимися глазами уставилась вниз и попыталась издать звук. А затем и сам посмотрел в сторону, куда ткнул девичий палец.

Нечей по-прежнему не видно, лишь общее фантомное давление продолжает сочиться из провалов фундаментов. Там же шевелится серость, давая богатую пищу для воображения. И все бы ничего — сожми очко и преодолей, что называется. Но из одной дыры торчал сегмент внушительной лапы — щедрой сухой плотью на растрескавшемся асфальте. Тельце, о габаритах которого предпочту не думать, нежилось в темноте, а лапа просто и незатейливо возлежала — вроде как грелась под светом Оси. Больше всего стремала неподвижность конечности — точно сухостою похрен на суету жизни, а нужное придет само.

Я слегка подтолкнул мелкую вперед. Два матерых за один день — еще не перебор, но уже тенденция. Воздух загустел, затылка коснулся холодок. Хочется сорваться и избавится от бремени опасности. Огнем и сталью, сука, огнем и сталью.

Проскользнув на цыпочках остатки дома, задержались на выходе из парадного в попытке продышаться — убавить напряжение и разжать пальцы, онемевшие в хватке. Крыса чуть не выронила Малюту, виновато покосившись и засопев. Но и мне не лучше — непонятная херня, давившая на мозги, проявилась не столь явно, но в накопительном итоге изрядно нагнала мути. Интересно, как местные годами ползают над улочками смерти? Может незатейливый мотивчик гоняют в мозгах, или мантру какую пользуют? Хитрожопые аборигены.

На подходах к Парку нас мгновенно срисовала охрана моста — грозные силуэты вскинулись над фортификациями и показательно прицелились. Я поднял оружие над головой, мелкая удивилась. Не моргай, боец, — нервные очкующие люди порой неприятны в общении.

А теперь — ровными шажками на сближение. И улыбку поприличнее.

— Вобля? — спросил один из стрелков, отрываясь от прицела. — Вы вроде с утречка ушли?

— Мы, — кивнул. — Те самые.

— А можешь, сука, не улыбаться так мерзко? — распрямился второй. Остальные вроде выдохнули, но смотрели настороженно. И на развалины за периметром косились.

— А можешь пройти нахуй? — поинтересовался в унисон. Признаю, спросил на рефлексе.

— Ты че, он Юста завалил, — прошипели от костерка без конкретной адресации.

— Развелось борзых. — Охранник для порядка попыхтел и сдал назад, возвращаясь к уютному раскладному стульчику. Вот и правильно, мясо.

— Смиритесь, мужчинки, — весомо сказала Крыса.

Я кашлянул. Не, не подумайте, ничуть не удивлен — бойцы прогрессируют в правильном коллективе. Мелкая заметила командирскую ухмылку, и довольная зашагала прочь. А сторожевым досталось мое философское пожатие плечами. Смиритесь черти перед неизбежным, как говаривал старина Годри.

Дорожка, на которую выбрались, почти знакома, как и всякая дорожка, ведущая к пусть и временному, но пристанищу. Одолеть легко, если игнорировать тревожное роение клановых. Я лишь задержался у провала, рассматривая локацию с позиции новых знаний. А разницы никакой, надо отметить — те же древние обломки в черно-желтых тонах. И никаких табличек — мол гадских операторов ищите там и там.

Наруч, зараза, в очередной раз мигнул красным. И был проигнорирован. Не сейчас.

— Поздорову ущербные, — радостно объявила Крыса, одолевая тропинку к стоянке.

— Говорил же, — фыркнул тощий, вскакивая. Что-то хрустнуло. — Зона дуру не возьмет.

Замес, пытающийся выглядеть солидным, оглядел прибывших нас, не увидел фатальных отклонений и не сдержался — растянул щербатую лыбу. Фрау уже звенела посудой, а вот Ива напустила строгости.

— Это что? — Она указала на мою ногу.

— Ты че, подруга? — фыркнула мелкая. — Это нога. Только командирская.

— Насколько серьезно? — гнула за свое медик. — Не отвечай. Показывай.

— Комментарии? — уточнил я, обращаясь к онемевшему тощему. Какие-то непонятные отношения сложились в наше отсутствие. Мне почти любопытно.

Шест оправил куртку и доверительно сообщил:

— Перенервничала.

— Дурак что ли? — покраснела Ива. — А кто бегал к мосту каждый час?

— Ну договаривались же, — досадливо поморщился костлявый.

— А вернуться приятно, — заключила мелкая, потирая руки. — Есть че пожрать?

— Десять минут, — спокойно ответила Фрау, подсвеченная игрой пламени.

— Тогда может расскажешь, командир, — не утерпел Замес. — Как сходили?

Кто о чем, а умник себе не изменяет — продержался минуту, прежде чем вывести разговор в конструктивное русло.

— Машину нашли, пообщались, достигли консенсуса. Смене № 7 велено ждать, пока железная накопит силы.

— Долго? — напряглась Ива.

— Три цикла.

Легкое облегчение на лицах бойцов не замечу. Если они не чувствуют перспективы, пусть принимают по факту и учатся на практике при моей скромной поддержке. Стук костяшек танцующей Муэрто, как правило, стимулирует.