Пилигримы

— Не знаю, но, когда оно выйдет, парку конец. — Я подобрал шмалабой. Разбрасываться оружием — моветон и минус в операторскую карму. Уверенность в печальном исходе противостояния не стопроцентная, но чуйка упорствовала — труби сбор и вали, вали нахрен от накрытого стола. Труби и вали. Идея, конечно, заманчивая, только вот куда податься оператору при исполнении?

— Отобьемся. — Интонации у Замеса наполовину вопросительные.

Надо бы ответить, потому как варианты развития событий и возможные решения мне не нравятся. А смена ждет, тиская оружие. Побелевшие костяшки — они о многом говорят, если понимаете.

— Да, — сказал ровно. — Решу вопрос.

И мы вновь побежали. Метров 30 одолели спокойно, что при возросшей интенсивности стрельбы и грохота, можно счесть удачей. Либо нечи усилили натиск, либо топы вошли в раж. Но мы по любому скромненько переждем у периметра.

А на 35 метре вновь встряли. У тротуарного бордюра, прислонившись к бетонной оградке, скрючился мужик — постанывал, изредка горячечно бормотал. Из вспоротой брюшины тянулась петля кишок, отмечая путь, который прополз человече. Личность, надо полагать, волевая, — преодоленное расстояние впечатляло. У начала кровавой полосы на асфальте раскинулись тела нечей.

Ива торопливо склонилась, щупая пульс. Почти ностальгический жест, как отметил я мимоходом. Мужчина поднял голову:

— Кончились шпаги, кончились… Не потянул… Красный дом… Жгет…

Санитарка прикусила губу и отступила. Вывод — био давать поздно, есть пределы и у чудо-адхары.

— Не удержу. — Она постаралась твердо посмотреть мне в глаза. Уважаю.

— Красный дом… надо… красный дом… — забулькал умирающий. И вдруг спросил прояснившимся голосом — Есть кто рядом?

Через мгновение умер, обмякнув на стене.

— А че за дом? — Крыса присмотрелась к проулкам. — Ну чего уставились? Может там важное…

Просто еще один мертвец на дороге, чья история закончилась, не начавшись. А красный дом мы нашли, да — свернули в соседний дворик, откуда предположительно вела прямая дорожка к провалу, и нашли. Строение больше напоминало квадратный приземистый амбар, обшитый жестью. Краска на стенках давно выцвела и дом отдавал скорее ржавчиной, нежели багрянцем.

Я вскинул руку, тормозя бойцов. Вокруг дома присутствуют следы добротной стоянки — перепаханы, разломаны, но зажиточность еще чувствуется. В обломках намешаны тела людей и нечей — уже привычный утренний коктейль. Но тварей значительно больше, что пойдет в зачет справным защитникам. Полегли, забрав причитающееся. Ушли достойно.

А потом изнутри амбара кто-то ткнулся в запертую двустворчатую дверь. Женский голос покаянно сказал:

— Ой.

— Дура, — прошипели в ответ.

Кто сказал, что проблем маловато? Ось всегда готова подсобить Я вздохнул, покосился на Иву, начавшую осознавать, и подступил к двери. Стукнул кулаком — почти вежливо.

Через несколько секунд неуверенный мужской голос спросил:

— Кто там?

Я посмаковал вопрос. И как-то не до шуток, согласитесь.

— Клан Вобля.

Внутри амбара загрохотало, затрещало и под скрип дверной створки на свет высунулась неопрятная борода — приценилась к обстановке, кашлянула и обратилась к кому-то внутри:

— Померли.

Дальнейшее мгновенно превратилось в драму, где сопли, слезы и вой. 14 разновозрастных женщин, 10 мужчин за пятьдесят и 7 подростков от 8 до 14 лет — протиснулись мимо нас и рассосались по территории, припадая к трупам. А твари пусть подождут, да.

Я резковато повернулся к Иве, заодно и Фрау заарканил взглядом:

— Не сметь.

Женщины нехорошо подрагивали.

— Не ваша боль, я сказал.

— Оставим что ли… — Умник замялся. Тощий покрутил пальцем у виска.

Не люблю тупиковые ситуации. А вот рубить узлы люблю.

— Две минуты на сборы! — рявкнул я. — И уходим.

— Да как же… — затянул плаксивый голос.

— Кому там, блять, непонятно?! — надвинулся Шест, перекидывая шмалабой.

Через две минуты и правда ушли — нестройной минорной толпой, что выбесила меня еще до начала движения.

Хороший шведский стол для нечей. Помимо баулов в руках спасенных немного колюще-режущего, но навыки обращения с оружием на переходе отсутствуют как данность. Отдельная благодарность Иве и Фрау, которые, где словом, а где и делом сдерживали разброд и шатание толпы. И жирный плюс Крысе, наматывавшей круги вокруг идущих, точно сторожевой пес. Один условный «кусь» и отстающие перестают засматриваться на парковые отнорки, ускоряя шаг.

Я присмотрелся к дороге. Рядом сопел Шест, принюхиваясь. Нечи рядом — возможно доедают соседей и готовятся к поискам нового блюда. В районе административных зданий что-то с чувством взорвалось, насытив сизый воздух смолянистыми черными клубами.

— Резче шаг! — Я прибавил скорости. Хватит плестись, как стая жертвенных баранов.

Народ вроде прочувствовал — загнали боль поглубже и сосредоточились на выживании. Пыхтели, шипели изношенными паровозиками, но двигались. Благо, почти пришли — осталось обогнуть провал, к которому опять вышли с неожиданной стороны, и добро пожаловать к очагу спасения.