Пилот Дома Арнгейм

— Как твою мать!? — заорал полковник, глядя как тяжелые облака, насыщенные электричеством закрывают долину — Как?.. Ты сам видел… Мы должны подтвердить вызов, пусть разбираются другие…

— Нет…что мы действительно должны — отозвать крейсер, опровергнуть сигнал Томаева…

— Сигнал уже послан… — полковник, пятясь, вышел на открытую площадь Центра. И дойдя до главного фонтана, остановился. Темнело всё сильнее и стоящие вдалеке корабли были уже почти невидимы…

— Хорошо капитан… будь, по–твоему — иди, останавливай, чёрт возьми… — полковник не отводил взгляд от направленного на него оружие в руках капитана. — Вперёд…

— Вы мне помешаете, я знаю, поймите это неправильно, что мы делаем, мы лишаем всех шанса на спасение… — капитан поднял пистолет — Я не допущу этого…

— Ты что солдат хочешь убить меня? Тебя расстреляют, если только ты не сдохнешь в дерьме на этой планете… Смотри, видишь этих людей?… Они умирают и «это» нельзя выпускать отсюда… Когда об этом узнают «яйцеголовые», то–то радости будет… И может быть, в следующий раз, это не ограничится парой тысяч человек… Пропусти меня я должен подтвердить сигнал!

— Нет… — уже спокойнее повторил капитан — Я тоже должен… остановить вас. Вы не можете оставить их умирать.

— Да, твою мать… они все уже мертвы, еще до того, как мы сюда вообще прилетели… Может мы сами скоро сдохнем, кто знает. Это надо остановить! С дороги, щенок! Ты думаешь, мне помешает твой пистолет? Я все равно успею свернуть тебе голову…

— Щенок? Мы с вами почти ровесники… Давай полковник, останови меня… — капитан чуть вскинул пистолет и выстрелил. Заряд ударил полковника в грудь, заставляя выронить шлем…

Но в следующий момент, словно и не было смертельного выстрела, тот бросился на стрелявшего, и выбил из его рук оружие…

…Проклятый тяжелый туман скрывал очертания, и только горевшие фонари Центра с трудом прорывались сквозь облака, опускающиеся до самой земли. Там, над долиной, на плато огромные смерчи начали свой танец на бескрайних полях. В лесах черных деревьев ветер вырывал ветки, пытаясь добраться до корней. Но те стояли плотными корявыми рядами, и он вдруг оставив их в покое ринулся в долину, упав сверху воздушным ударом. Утюжа и разбрасывая в разные стороны предметы и редких людей, уже ничего невидящих в своём «обращении»…

…На центральной площади комплекса мокрые и грязные, под колеблющимся светом фонарей и озаряемые вспышками разрядов в тучах, стояли, друг перед другом две тени. Вот медленно начала двигаться одна и вторая, тотчас плавно повторяя движение, стала смещаться в противоположенную сторону…

Буря бушевала над долиной, сметая метлой жалкие строения военной базы, за десятки километров принося их остатки, роняла их сверху словно в насмешку над оставшимися внизу. Но здесь, в долине она не могла полностью развернуться, и, накрыв её словно крышкой непробиваемыми потоками ветра и каменными облаками взвеси просто давила её. Стремясь размазать содержимое стокилометровой чаши по её стенам. Поливая сверху дождём из грязи…

… На скользком покрытии сплетались друг с другом два подобия человека, одинаково грязные и неразличимые в своей яростной борьбе. Катались в наступившей тьме… Расходились и почти не видя друг друга бросались опять на противника. И их молчаливое упорство, раздражало смотрящее сверху небо долины…

Она словно издеваясь поливала их дождем и бросало сверху всякую дрянь, тоже стремясь поучаствовать в борьбе… Крики стали доноситься из густой тьмы, будто вдруг обретшие голос «психи» стали подбадривать сражающихся. И те, слыша прорывающие тьму вопли, стали кричать сами… Находя на ощупь чужое горло…

…Очередной небесный сполох, сглаженный клубами туч, осветил пустое пространство аэродрома… По нему, поскальзываясь и падая, бежал из всех сил маленький, среди гигантских столбов ветра, человек…

Поле внезапно озарилось само, в ответ на вспышки неба… Соперничая и превосходя мощь ветра, ударило из дюз пламя, разворачивая корабль на взлёт. Он поднимался тяжело, с выси изо всех сил по нему лупил ветер но, стремясь уйти из–под его молотов, он сам в ответ ударил двигателями и рискуя разбиться о нависшую над долиной твердь, устремился вверх… Тучи взревели как живые и стали сходиться давя корабль, не давая ему преодолеть их заслон…

Только пилот, кривя дрожащие губы в презрительной усмешки, разрезав их, оказавшуюся дряблой, плоть, ушел в чистое, лишь в редких клочьях небо, выходя на разгон… Сделав круг над кипящим провалом долины, огромный «штурмовик», окончательно оставив позади стихии, вышел на заранее условленную орбиту…

…Когда один человек исчез, став неразличимым в темном тумане закрывшим летное поле, второй остался лежать на мокрых плитах площади. Мелкая изморось, густая и вонючая, оседала на неподвижном лице, наполняя слизью впадины глаз, заботливо закрытые ушедшим и крики, доносившиеся из ночного тумана, больше не тревожили покойника. Но совершенно напрасно в жестокой схватке ближнего боя, отдавшего жизнь за свои убеждения…