Читаем Пинакотека 2001 01-02 полностью

Картина «Суд царя Мидаса» может быть отнесена к числу типичных произведений этого мастера. Она находится в тесном родстве с одноименными подписными композициями ван Балена, принадлежащими Провинциальному музею в Бильбао (дерево, масло, 41,5 х 51) и Городскому Кунстхалле в Штуттгарте (медь, масло, 22 х 27,5. Инв. № 1101) 3* . Их объединяет общность сюжетной типологии, идентичные принципы композиционно-пространственного мышления и особенности трактовки отдельных деталей фигур и лиц. Последняя не только подписана Хендриком ван Баленом, но и датирована 1606 годом. Очевидно, на протяжении 1606-1610 годов создана и интересующая нас работа. Однако, если перечисленные выше картины из Бильбао и Штуттгарта имеют сравнительно небольшой, «кабинетный» формат, то вновь опознанная композиция значительно крупнее по размеру, на ней изображено больше фигур, и они располагаются в характерном для такого рода произведений Хендрика ван Балена «фризообразном» ритме вдоль первого плана, слева направо. В этом смысле в качестве ближайших стилистических аналогий могут быть названы такие работы художника, как «Аллегория Fйlicitas Publica» (дерево, масло, 147 х 230. Будапешт, Музей изобразительных искусств, инв. № 753) и особенно «Похищение Европы» (дерево, масло, 65 х 112,5. Замок Вадуц, собрание герцога Лихтенштейнского, инв. № G 423) 4* . Судя по вытянутому горизонтальному формату, московская картина, как и работа из замка Вадуц, первоначально предназначалась для украшения крышки верджинала – струнного музыкального инструмента, прообраза клавесина. При этом любопытно напомнить, что если в протестантской Голландии крышки клавишных музыкальных инструментов украшались пейзажами или нравоучительными надписями на латинском языке (вспомним для примера известные картины Яна Вермера Делфтского в Национальной галерее и в Бекингемском дворце в Лондоне, а также в музее Изабеллы Стюарт Гарднер в Бостоне), то в католической Фландрии для иллюстрации высоких философских идей предпочитали языческих персонажей античной мифологии. Так что эта картина по-своему показательна как пример плодотворного сотрудничества антверпенских художников с изготовителем клавишных музыкальных инструментов (вполне возможно, ч то таковым мог быть их знаменитый земляк и современник – мастер Андреас Рюкерс?).

Внимательное изучение художественных особенностей публикуемой картины позволяет увидеть различие в трактовке фигур, с одной стороны, и элементов ландшафта и натюрморта – с другой, что свидетельствует об участии в ее создании двух мастеров. Это особенно заметно в изображении цветов на первом плане, написанных «по-сухому», т.е. после того, как краски, нанесенные Хендриком ван Баленом, успели просохнуть. В творческой практике фламандских и голландских живописцев XVII века с их узкой жанровой специализацией, продиктованной условиями рыночной конкуренции, специалисты «исторического» жанра часто приглашали в соавторы пейзажистов и натюрмортистов. В данном случае, как и в ряде других произведений Хендрика ван Балена, изображение цветов на первом плане и дерева справа сделано прославленным антверпенским живописцем Яном Брейгелем Старшим (1568-1625). Для сравнения можно сослаться на исполненную ими в соавторстве упомянутую выше картину «Похищение Европы» из собрания герцога Лихтенштейнского в Вадуце, а также на парные композиции из сюиты «Времена года» (Байрейт, Новый замок) 5* .

В старинных каталогах коллекций и их распродаж нередко можно встретить упоминание картин Хендрика ван Балена на сюжет «Суд царя Мидаса». Однако только в одном случае идет речь о совместной работе Хендрика вап Балена и Яна Брейгеля Старшего. По этой причине, принимая во внимание, что упомянутые выше композиции из Бильбао и Штуттгарта малы по размерам и целиком исполнены Хендриком ван Баленом (не говоря о старых копиях с них!), можно с большой долей уверенности предположить, что интересующая нас картина -это та самая, исполненная ван Баленом и Брейгелем, которая в 1752 году продавалась на аукционе в Гааге 6* .

Примечания

1* Эмбер И. Музыка в живописи. Музыка как символ в европейской живописи эпох Ренессанса и Барокко. Будапешт, 1984, с. 14, 15; Winternitz Е. Musical Instruments and their Symbolism in Western Art. London, 1967.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых
Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых

Впервые за последние сто лет выходит книга, посвященная такой важной теме в истории России, как «Москва и Романовы». Влияние царей и императоров из династии Романовых на развитие Москвы трудно переоценить. В то же время не менее решающую роль сыграла Первопрестольная и в судьбе самих Романовых, став для них, по сути, родовой вотчиной. Здесь родился и венчался на царство первый царь династии – Михаил Федорович, затем его сын Алексей Михайлович, а следом и его венценосные потомки – Федор, Петр, Елизавета, Александр… Все самодержцы Романовы короновались в Москве, а ряд из них нашли здесь свое последнее пристанище.Читатель узнает интереснейшие исторические подробности: как проходило избрание на царство Михаила Федоровича, за что Петр I лишил Москву столичного статуса, как отразилась на Москве просвещенная эпоха Екатерины II, какова была политика Александра I по отношению к Москве в 1812 году, как Николай I пытался затушить оппозиционность Москвы и какими глазами смотрело на город его Третье отделение, как отмечалось 300-летие дома Романовых и т. д.В книге повествуется и о знаковых московских зданиях и достопримечательностях, связанных с династией Романовых, а таковых немало: Успенский собор, Новоспасский монастырь, боярские палаты на Варварке, Триумфальная арка, Храм Христа Спасителя, Московский университет, Большой театр, Благородное собрание, Английский клуб, Николаевский вокзал, Музей изящных искусств имени Александра III, Манеж и многое другое…Книга написана на основе изучения большого числа исторических источников и снабжена именным указателем.Автор – известный писатель и историк Александр Васькин.

Александр Анатольевич Васькин

Биографии и Мемуары / Культурология / Скульптура и архитектура / История / Техника / Архитектура
Повседневная жизнь египетских богов
Повседневная жизнь египетских богов

Несмотря на огромное количество книг и статей, посвященных цивилизации Древнего Египта, она сохраняет в глазах современного человека свою таинственную притягательность. Ее колоссальные монументы, ее веками неподвижная структура власти, ее литература, детально и бесстрастно описывающая сложные отношения между живыми и мертвыми, богами и людьми — всё это интересует не только специалистов, но и широкую публику. Особенное внимание привлекает древнеегипетская религия, образы которой дошли до наших дней в практике всевозможных тайных обществ и оккультных школ. В своем новаторском исследовании известные французские египтологи Д. Меекс и К. Фавар-Меекс рассматривают мир египетских богов как сложную структуру, существующую по своим законам и на равных взаимодействующую с миром людей. Такой подход дает возможность взглянуть на оба этих мира с новой, неожиданной стороны и разрешить многие загадки, оставленные нам древними жителями долины Нила.

Димитри Меекс , Кристин Фавар-Меекс

Культурология / Религиоведение / Мифы. Легенды. Эпос / Образование и наука / Древние книги
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней

Читатель обнаружит в этой книге смесь разных дисциплин, состоящую из психоанализа, логики, истории литературы и культуры. Менее всего это смешение мыслилось нами как дополнение одного объяснения материала другим, ведущееся по принципу: там, где кончается психология, начинается логика, и там, где кончается логика, начинается историческое исследование. Метод, положенный в основу нашей работы, антиплюралистичен. Мы руководствовались убеждением, что психоанализ, логика и история — это одно и то же… Инструментальной задачей нашей книги была выработка такого метаязыка, в котором термины психоанализа, логики и диахронической культурологии были бы взаимопереводимы. Что касается существа дела, то оно заключалось в том, чтобы установить соответствия между онтогенезом и филогенезом. Мы попытались совместить в нашей книге фрейдизм и психологию интеллекта, которую развернули Ж. Пиаже, К. Левин, Л. С. Выготский, хотя предпочтение было почти безоговорочно отдано фрейдизму.Нашим материалом была русская литература, начиная с пушкинской эпохи (которую мы определяем как романтизм) и вплоть до современности. Иногда мы выходили за пределы литературоведения в область общей культурологии. Мы дали психо-логическую характеристику следующим периодам: романтизму (начало XIX в.), реализму (1840–80-е гг.), символизму (рубеж прошлого и нынешнего столетий), авангарду (перешедшему в середине 1920-х гг. в тоталитарную культуру), постмодернизму (возникшему в 1960-е гг.).И. П. Смирнов

Игорь Павлович Смирнов , Игорь Смирнов

Культурология / Литературоведение / Образование и наука