Пинг-понг с самим собой

Но разум противился такому решению, и принимать его он не желал. Да и вообще, в конце концов, зачем забивать себе голову всем этим? Солнце светит, родная речка гонит воды в Волгу, а там – через Волго-Дон – в Черное, а затем в Средиземное моря, а оттуда – и в мировой океан. Вот это – размеры! А какие мелочи – все эти размышления! «Нет, – твердо решил он, – поддаваться я не буду!» И настроение сразу же улучшилось.

Слава с дедушкой переходили из зала в зал. Дедушка показывал Славе оружие – «вот с таким мы начинали, а вот, смотри на фотографии, какие танки и самолеты у нас уже к концу войны были», – объяснял что-то, рассказывал, как много вначале мы терпели поражений. И только под конец, когда они уже выходили из музея, сказал что-то совсем непонятное:

– Если бы мы и дальше с врагом боролись, то вряд ли победили бы.

Слава некоторое время молчал, пытаясь, видимо, вникнуть в эти слова и спрашивая себя, правильно ли он вообще их услышал. Все же шагов через тридцать он спросил:

– Деда, я чего-то не понял. Как это – не победили бы? Если б не боролись, так что же тогда было бы?

– А вот в том-то и вся штука, внучок, что бороться-то надо, да вот весь вопрос – с кем! Вот смотри: с кем боролись женщины и дети в тылу, по четырнадцать, а то и по шестнадцать часов работающие на заводах, производящих оружие? А с кем боролись санитарки, ползающие под обстрелом за нашими ранеными? А с кем боролись наши бойцы, когда будучи ранеными в руку или ногу, тем не менее шли в бой?

– Если я вспомню любое школьное утро, то понимаю, что борюсь не с мамой или папой, которые меня будят и зовут вставать, а с собой.

– Верно! И в войну было тоже самое. Бороться с врагом бессмысленно: всегда может найтись кто-то, кто сильнее тебя, и тогда ты в разочаровании опускаешь руки. Но если борешься с собой, то тогда победа в конечном итоге будет обеспечена. Ты же видел по фотографиям, насколько сильнее стала наша страна к концу войны.

Какое-то время Слава молчал, обдумывая слова дедушки. Они уже спускались на эскалаторе в метро, когда он спросил:

– Деда, а в настольном теннисе так же? Я имею в виду: бороться не с противником, а с собой?

– Да, внучок, и в теннисе так же. Да и вообще во всей жизни…

В тот вечер Слава долго не мог заснуть. Он все представлял себе, как завтра будет играть с Сергеем. Он не будет стремиться выиграть у него, нет. Он будет стремиться не думать о проигрыше, как о чем-то плохом, он не будет думать о своей покалеченной руке и жалеть себя, он не будет желать обыграть Сергея только ради победы. Слава представлял себе различные моменты игры, которые, как он теперь понимал, привели во время последних игр к проигрышам: здесь – не лениться, вот здесь – напрячься, здесь – быть поточнее, а здесь – не жалеть себя. Если бы бабушка или дедушка зашли в этот момент к Славе в комнату, они бы увидели, как его тело раз в секунду чуть дергается: это Слава в мыслях совершал различные спортивные движения. Выпад правой ногой в сторону, уход в колено, и, казалось бы, потерянный шарик спасен; теперь тоже самое с разворотом тела с левой стороны; а тут, не полениться, извернуться и достать вот этот неберущийся шарик. Если бы Сергей прямо сейчас, ночью, пришел к Славе и предложил поиграть, Слава был бы больше всего счастлив. Он хотел немедленно на практике проверить и подтвердить дедушкину теорию.

Когда-то, уже поздней ночью, он уснул.

Утром Слава быстро ел свой завтрак, пытаясь тем самым как бы ускорить движение времени. Но тем дольше ему пришлось ждать прихода Сергея. Слава не находил себе места. Он уже сходил на проходную за свежими газетами для дедушки, купил там же в магазинчике у проходной молока, попытался усесться с книжкой, но читать ничего не смог. Все мысли крутились вокруг предстоящей игры. Только бы Сергей пришел! Только бы не передумал!

Стукнула калитка. Слава вскочил со скамейки, где сидел с уже несколько минут на одной и той же странице открытой книгой. От калитки шел Сергей. Слава схватил ракетки и решительно направился к теннисному столу. Разыграв подачу, они начали играть. Один-ноль в пользу Сергея. Два-ноль. Три-ноль. Пять-два. Семь-четыре. Восемь-семь. Восемь-девять. Девять-одиннадцать. Первая игра за Славой!

Вторая прошла примерно также. И третью Слава выиграл. И четвертую тоже. Слава ничего не понимал: ну не мог он так вот вдруг, только лишь переменив свое мышление, в один момент стать сильнее Сергея! Нашему народу – дедушка ведь вчера показывал и разъяснял – несколько лет понадобилось на то, чтобы стать сильнее фашистов. А так, чтобы сразу… Здесь что-то не так… Настроение у Славы начало портиться. Он не мог понять – почему. Выиграв и пятую партию, он предложил окончить игру на этот день. Сергей сразу согласился и, уходя, как-то странно взглянул на Славу.

– Как, – всплеснула руками бабушка за обедом, только поставив на стол принесенную с кухни супницу и глянув на смурного внука, – этот негодник снова тебя обыграл?! Не послушался, значит, меня, сорванец! А я его так проси… – и осеклась, замерла под перекрестным прицелом двух пар глаз.