Pink Floyd. Закат дольше дня

Скрежет огромного ключа, скрип массивной двери и сухой топот каблуков по каменному полу открывают «THE TRIAL» – апофеоз «The Wall».

В начале вновь используется идея кроссфэйдинга из «Wish You Were Here»: инструменты доносятся как бы из-за дверей, на уровне звукового эффекта.

Почти вся музыка этого очень своеобразного опуса принадлежит Эзрину, взявшему за основу стиль немецкого композитора Курта Вайля, который ещё до Второй мировой успешно срастил европейскую оперную традицию с американским мюзиклом.

Атмосфера водевиля усиливает ощущение некоего сумрачного подземелья, где Пинк Флойд окружён фантомами своего помешательства. Уже не в состоянии отличить явь от бреда, он судит сам себя.

Разыгрывая вокальные шаржи, Роджер исполняет роли всех шести персонажей, на всю катушку используя тембровую живость своего голоса и различные акценты английского: Прокурора (акцент высшего общества), Учителя (шотландский), Жены (южный), Матери (северный), Судьи (высшего общества) и Пинка (обычный английский язык). Партии главного героя звучат в сопровождении женского бэк-вокала (дуэт из Лос-Анджелеса Vicki & Clare) и под свойственную Эзрину монументальную партитуру. (Прокурор вступает после ударов судейского молотка, а перед первым появлением Пинка можно расслышать стук по оконному стеклу.)

Беснующиеся уроды во главе с Их Честью Червём буквально наваливаются на Подсудимого. И что бы они не заявляли – будь то Учитель, Жена или даже Мать – каждый представляет себя только в выгодном свете, оставляя ответственность за всё худшее на долю жертвы. Созерцая этот паноптикум, герой осознаёт весь трагизм своего сдвига, однако он помнит и про дверь, через которую вошёл в этот неприятный мир. И он до сих пор жив, а значит – не всё потеряно.

Неожиданным адвокатом выступает сам злобный Червь (от лица которого Роджер поёт рычащим вокалом уровня Дэвида, возможно, самым низким из когда-либо использованных им для темпераментной партии). Вместе с весьма однобоким, осуждающим вердиктом неожиданно звучит приказ разрушить Стену. Речь стартует от резкого гитарного аккорда, с которого Гилмор начинает вычерчивать лейтмотивный рифф, уносящий песню к финалу (ему же принадлежит партия баса). Текст завершается судьбоносным: «Since my friend, you have revealed your deepest fear / I sentence you to be exposed your peers / Tear down The Wall!!!» («Поскольку, друг мой, ты самый свой глубокий страх разоблачил / Будь же выставлен перед такими же как ты / Снеси Стену!!!»). И тут же вступает рёв многотысячной толпы: «Tear down The Wall!!! Tear down The Wall!!!» («Снеси Стену!!! Снеси Стену!!!»). И Стена, словно резонируя от этого шума, сдаётся: раскатистый рокот обвала всё громче и громче… и вот – мощный удар окончательно сносит сатанинское строение. Победа!

В финале композиции использованы шумовые эффекты, добытые под руководством технического менеджера «Britannia Row» Найджела Тэйлора (звук взрыва в промышленном карьере) и Гриффитса (запись грохота, сделанная при плановом сносе устаревшего здания). Последнее слово было за Гатри, который выполнил тонкий микс из этих шумов, искусно разнеся их на стерео: отчётливо слышно, как с первым ударом обломки равномерно расползаются в стороны.

«Waiting for the Worms», «Stop» и «The Trial» всегда исполнялись только в рамках шоу «The Wall».

Стена уже превратилась в руины, лишь где-то вдали затихает шум от падения последних её частей. А на этом фоне появляется знакомый по началу альбома унисон кларнета, аккордеона и мандолины, открывающий «OUTSIDE THE WALL» – камерное, менее чем двухминутное разрешение долгого, полного острых эмоций сюжета. Теперь Роджер даже не поёт, а манерно проговаривает нерифмованные строки, навевая убаюкивающий тон. Баритону автора меланхолично вторит детский хор из Нью-Йорка.

Не глядя на, казалось бы, однозначно положительный исход истории, по-настоящему внятные контуры новой реальности Пинка в песне всё же не приводятся. Нельзя исключать, что прорыв героя в спасительное и уютное измерение – лишь воображаемый плод теперь уже безвозвратного сдвига. К счастью, не меньшее право на обоснование имеет и светлая трактовка: он не только смог снести преграду, отделявшую от прогрессивного восприятия жизни, но и воссоединился с родными по духу. (Слова «The bleeding hearts and the artists…» («Кровоточащие сердца и художники…») после разрыва с Pink Floyd подскажут автору название его новой группы.)

За люфтпаузой следует небольшая кода, исчезающая со словами «Isn't this where…» («А не здесь ли…»), произнесёнными Уотерсом. Слова эти оказываются первой половиной фразы, концовка которой открывает альбом.