Пинка Удаче

Информационное пространство! Ну… здесь в городском воссоединении, объединении этого пространства почти не возникало проблем: стационарная телефонная связь — запросто и всюду, равно как и десятки бесплатных каналов телевидения, мобильная телефонная связь — еще проще, хотя и затратнее стационарной, вот только с Интернетом возникли неожиданные трудности несколько парадоксального свойства: Сеть на окраинах стала развиваться куда динамичнее, чем в центре, сплошь заскорузнувшем в склеротических коммуникациях прежних веков, определенно была быстрее, гораздо дешевле, но, при этом, намного выше качеством!..

И так далее, и тому подобное, и прочая, и прочая… Все, казалось бы, как в других пробудившихся от мертвой спячки российских мегаполисах… Но Питер — это Питер: то, что доступно и органично для разгульной и беспорядочной Москвы — чопорному и надменному Петербургу, привыкшему стоять на особицу от Европы, Азии и Евразии, не только не по карману, но и не по нутру. Не бордюр, а поребрик! На лавочках пусть у вас в Лондоне сидят, а у нас скамейки! Понаехали, понимаете ли!

Где еще можно встретить памятник чижику-пыжику? Кто еще, кроме петербуржцев, может возвести в культурно-бытовую святость массовую привычку пожирать нерестящуюся корюшку? Сверять часы и мобильные трубки по пушечному выстрелу, держать под рукою расписание корабельной навигации по ночной Неве, с разводкой соответствующих мостов, принуждать новобрачных к затяжным поцелуям при пересечении этих самых мостов, а весною мастерить скворечники вместо скворешников?

А ведь все эти градоживущие чудачества, особенности, не хуже костра, пещеры, языка, вождя и охотничьих угодий объединяют горожан в единое племя, в единый образ жизни!

И вот однажды, наряду с мечтами о кардинальной замене и модернизации питерских тепло-электро-газо коммуникаций, в чью-то буйную голову проникла мысль: охватить всю территорию Санкт-Петербурга проектом «Домовые-городовые».

Проект малых архитектурных форм — именно с целью продолжить и углубить объединение городского пространства в слитное топографическое и культурное целое. Утвержден на всех этажах муниципальной и федеральной власти, прошел через все горнила и сита ревнителей вкуса, традиций, бюджета, нравственности.

И воплотился — в камне, в бронзе, в хромированной стали, даже в дереве.

Скульпторы ваяли по предложенному тендеру — кто во что горазд, согласно таланту и фантазии, районные власти сами определяли количество потребных району скульптур и примерное их расположение, но! Вся эта вольница — исключительно в жестких рамках утвержденного первоначального проекта! Без каких-либо исключений!

Много было этих требований, больших и малых, перечислять всё заложенное в проектную документацию — рука отсохнет переписывать, язык устанет говорить, взор устанет перечитывать… Ну, например, высота постамента не более ста сантиметров и не менее девяноста. Чистый размер ее, без постамента — средний человеческий рост, не менее ста шестидесяти сантиметров, не более ста восьмидесяти пяти. Где бы ни стоял домовой-городовой, как бы ни держал руки — распахнутыми в сажень, либо скрещенными на груди — левая должна указывать точно в топографический центр города, а правая — как стрелка компаса, строго на север. Отсюда и необходимость: прежде чем лепить эскиз — узнать конкретное место, где будет расположена скульптура. Место для скульптуры имеет очень большое значение, ибо в районе Проспекта Просвещения, на городском севере, фигура домового-городового должна быть одета потеплее, по-полярному, а в Купчино или в Автово — напротив, полегче… да хоть в бикини, или в набедренной повязке, лишь бы благопристойность не нарушалась. На западе — на Васильевском острове, на Крестовском острове — побольше старались вставлять западно-европейских реалий, а, например, на востоке, в районе Ржевки, в моду вошли Индокитай и Япония… Чем дальше от центра, тем одежды современнее, и наоборот. Сказочность изображенных героев должна быть явной, гротескной, однако же — ни в коем случае не угрожающей! Ничего пугающего и злого, только позитив, располагающий к улыбкам. Как это обычно и происходит там, где решения принимают разумные и знающие люди, способные квалифицированно вникать в нужды и топонимику любимого города, одна, вновь образованная, городская традиция, естественным образом наложилась на другую, старинную городскую, традицию: большинство скульптур решено было ставить на предмостные площади, которые сами по себе вот уже не одну сотню лет являются характерной особенностью петербургской топонимики. А мостов в Санкт-Петербурге много! Там же, где их мало — существуют обычные площади, скверы, парки, перекрестки…