Пинхас Рутенберг. От террориста к сионисту. Том I: Россия – первая эмиграция (1879–1919)

Этот документ послужил причиной полного разрыва отношений Рутенберга с ЦК партии эсеров. В письме к Бурцеву от

25 марта 1909 г. он писал, что считает

поведение его <ЦК> в деле Г<апона>, даже при теперешних обстоятельствах, и его добавление к моему заявлению по меньшей мере некорректными³².

Политическая и моральная дискредитация ЦК в деле Рутенберга была столь полной и явной, что было бы странно, если бы эта история прошла незамеченной и неотмеченной теми, у кого действия руководящего эсеровского органа и без того вызывали резкое несогласие и критику и кто, подобно упоминавшемуся в предыдущей части Е.Е. Колосову, оказался в оппозиции к своим бывшим товарищам.

Колосова более всего заинтересовала и взволновала именно моральная сторона – наиболее тяжелая и драматичная в деле Рутенберга, когда в жертву бездушной партийной машине, выше всего ставящей формальную инструкцию, была принесена человеческая личность (или, как охарактеризовал эту драму сам Колосов – «беспомощность отдельного лица в борьбе с большой и сильной организацией», Колосов 1911: 29). Главной целью его морального суда и оценки стала бесчеловечная и преступная жестокость, какой отличалось поведение ЦК в деле Рутенберга (там же: 23).

По мнению автора брошюры,

…в марте и в феврале 1906 г. имя Гапона было уже так сильно скомпрометировано, о нем так недвусмысленно писалось в тогдашних газетах, в его отделах развилась такая грязь, вызвавшая самоубийство Черемухина, вместе с тем на стороне партии с.-р. был тогда такой нравственный авторитет, что не было никакой боязни открыто взять на себя моральную ответственность за неудачный даже в известном смысле поступок Рутенберга (там же: 27).

Колосов доказывал, что ЦК совершил страшное преступление, отказавшись нести ответственность за совершенное Рутенбергом:

Он <ЦК> должен был открыто, пусть даже на самом суде Грабовско-го, сказать: да, это мы, партия соц<иалистов>-рев<олюционеров>, приговорили Гапона к смерти, приговорили как предателя и провокатора, осквернившего великий день 9 января. Мы не ответственны за то, как именно произошло убийство Гапона. За это пусть несут ответственность его непосредственные исполнители. Но мы ответственны за самый приговор над Гапоном, ответственны морально, но для нас давно уже нет сомнений в истинной роли Гапона (там же: 27).

Оппонент ЦК и защитник Рутенберга обращался к ДГ и цитировал из него следующее место:

Меня угнетало мое положение, угнетало положение тех, кого я, по поручению ЦК, послал на убийство Гапона.

Один из них при встрече со мной предложил вопрос:

– В каком деле мы принимали участие? В партийном или вашем частном предприятии? Как держать себя в случае ареста?

Я объяснил ему положение и сказал, что в случае ареста они должны сказать правду, т. е. что они, на основании моих слов, исполняли приговор ЦК (ДГ: 94).

В этой связи Колосов задавался резонным вопросом: