Пинхас Рутенберг. От террориста к сионисту. Том I: Россия – первая эмиграция (1879–1919)

Милая Анна Михайловна!

Важная просьба к Вам:

В заседании Лиги Наций 10-го января <1922> будет рассматриваться вопрос предоставления Англии Мандата на Палестину. По имеющимся у меня сведениям, представители Италии до сих пор мешали этому, желая что-то выторговать у Англии за это признание.

Отсутствие Мандата, т. е. окончательно установившегося правительства и его политики, является источником беспорядков в стране. Беспорядки мешают притоку средств, необходимых для экономического развития страны и доставления работы приезжающим эмигрантам. Несмотря на исключительно важные полученные мною концессии, я встречаю серьезные затруднения в финансировании их до утверждения Мандата. Отрицательные результаты этого заседанья значительно важнее и серьезнее, чем тот или другой случайный дипломат может оценить. Если спокойная и продуктивная работа в Палестине не начнется возможно скорее, косвенным путем и Италия заплатит за это очень дорого.

Вы и Турати можете оказать незаменимую услугу. Надо срочно добиться от правительства категорических инструкций итальянским делегатам на ближайшем заседании Лиги Наций требовать утверждения Мандата Англии на Палестину.

Хотел поехать сам повидаться с Вами и Турати по этому поводу и если надо с председателем Совета министров. Но осмотревший меня доктор утверждает, что если не выйду из упряжки хоть на ближайшие 2–3 недели, мое сердце станет еще большим, чем сейчас.<…>

Сердечный Вам обоим привет.

Ваш П. Рутенберг

Но – вернемся на десять лет назад в Италию. Как было сказано, именно через Рутенберга Кулишова была приобщена к итало-русскому издательскому проекту. В ответ на письмо Горького привлечь к редактированию переводов русских писателей на итальянский язык Сибиллу Алерамо¹⁹ Рутенберг 3 мая 1911 г. сообщал ему:

Виделся с Анной Михайловной Кулишовой относит<ельно> издательства. Она охотно примет участие в нем. Она усиленно рекомендует обратить внимание на научно-популярные книжки, которые, по ее мнению, будут иметь успех здесь. Против редакторства Сибиллы Алерамо ничего не имеет, но думает, что судить о ней как о художнице трудно по единственному ее роману, и то, вероятно, выправленному лицом, ей теперь посторонним. Анна Мих<айловна> подумает и предложит другого кого-ниб<удь> – литератора более компетентного²⁰. Она же соберет и некоторые данные чисто технические, касающиеся самого издания. Кое-какие сведения я уже собрал – русские авторы, напечатанные на итал<ьянском> языке, стоимость печати, бумага и пр<очее>.

Когда наберется достаточно материалу, составлю смету и общий проект дела²¹.

В письме, отправленном Горькому на следующий день, 4 мая 1911 г., Рутенберг информировал: