Пинхас Рутенберг. От террориста к сионисту. Том I: Россия – первая эмиграция (1879–1919)

Андреев напился и наскандалил здесь на всю Италию, чорт его дери! Оттого он и сбежал столь скоропалительно. Кого-то столкнул в воду и вообще – поддержал честь культурного человека и русского писателя. Ах, дьяволы…

Василий Федоров – должно быть, «от нервов», – вел себя здесь тоже в высшей степени нахально, скот. Они тут, пьяные, ходили и орали – «пей за здоровье Горького, мы платим!»

В доме у нас В<асилий> Ф<едоров> возмутил против себя всю прислугу, на своей квартире – хозяина-попа и всех сродников его, уехал тайно, не заплатив денег, задержали его жену… вообще чорт знает что за каша! И за всю эту канитель нам приходится отдуваться (Горький 1997-(2007), VI: 53).

Покинув Капри и поселившись сначала в Генуе, а затем, осенью 1910 г., в Милане⁹, Рутенберг продолжал оставаться с Горьким в тесном контакте. Последнего глубоко интересовало драматическое развитие событий, связанных с разоблачением провокаторской деятельности Азефа, которым занимался не только В.Л. Бурцев, но и группа «Инициативное меньшинство», возглавляемая Я.Л. Юделевским (автором книги «Суд над азефщиною» (Париж, 1911) – под псевдонимом А. Липин)¹⁰ и

В.К. Агафоновым¹¹ (в 1909 г. преобразована в Союз левых социалистов-революционеров максималистов), имевшая свой печатный орган – газету «Революционная мысль». Рутенберг, для которого было крайне важно мнение Горького, как следует вести себя в новой ситуации востребованности его свидетельских показаний, писал ему 3 мая 1911 г.:

Получил от В.К. Агафонова экземпляр «Заключений» и письмо, в котором сообщает, что его группа (не помню, как называется; эта та группа, которая затеяла следствие по делу Аз<ефа>), постановила опубликовать по этому поводу имеющиеся у нее материалы. Предлагает мне напечатать все, что хочу и в каком виде хочу. Мне интересно бы с Вами посоветоваться: моя заметка неизбежно вызовет полемику со стороны бывшего ЦК, полезную для выяснения дела Г<апона>, но вредную для моих теперешних дел¹².

Относительно Агафонова забыл сказать Вам, когда виделись, что человек это солидный, очень добросовестный и ценный работник был бы для Вашей энциклопедии. Как писателя Вы его знаете.

Только он в оппозиции к «правящим сферам партии» вообще и к Чернову в частности¹³.

Горький отвечал на это письмо (3 (16) мая 1911 г.):