Пинхас Рутенберг. От террориста к сионисту. Том II: В Палестине (1919–1942)

Арабы хотели устроить резню евреев в Палестине; задача евреев – ответить на это священной войной, – писал в эти дни известный еврейский писатель Шолом Аш. – Если это называется грехом, то все мы за такой грех. Происходящее в Палестине явилось для нас хорошим экзаменом, – мы открыто говорим об этом всему миру. Не только в Палестине, но где бы то ни было любая попытка насилия против евреев должна встретить ответную реакцию. Именно об этом просят нас наши братья, замученные в Палестине, и преподнесенный нам урок мы хорошо запомним. Было бы неплохо, чтобы и другие это запомнили (цит. по обзору: The Hebrew and Yiddish Press // Jewish World. 1929. September 26. P. 24).

Хотя в приводившемся в I: 2 очерке-репортаже О. Дымова о Рутенберге последний и ответствует бодро и оптимистично на вопрос, что он думает о происшедших в Эрец-Исраэль кровавых событиях, вряд ли, если эти бодрость и оптимизм на самом деле имели место, были не наигранными, а проблема легко и просто разрешимой. В дневнике Рутенберга имеется недатированная запись, относящаяся, по всей видимости, к данным событиям (RA):

Неужто правы те, кто говорит, что резней руководят московские агенты? Если подтвердятся самые крайние подозрения и слухи, это приведет к мировому антибольшевистскому скандалу. Нельзя, однако, поддаваться панике и торопиться с выводами.

Эта запись при всей ее сдержанности и краткости свидетельствует о тех сомнениях, которые посещали Рутенберга в связи с распространившимися слухами о том, что в организации вооруженных выступлений арабов против евреев важную роль играли коммунистические происки и козни. Одним из главных инициаторов и пропагандистов такой интерпретации палестинских событий был Бурцев, и вполне вероятно, что приведенное ру-тенберговское размышление является своеобразной реакцией на нее.

Для жителей еврейского ишува не было секрета в том, что действия местных коммунистов направляла «рука Москвы». Разумеется, речь шла не о вооруженных столкновениях, толчком к которым, как понимали все, служила религиозно-национальная рознь, а об общей атмосфере пропагандистского подстрекательства к «освободительной борьбе».

«Передовым» отрядом борьбы с капиталом в Палестине была коммунистическая организация, насчитывавшая несколько сотен человек (подробно о деятельности Коминтерна в Палестине см.: Dotan 1991). Ее лидером был Вольф Авербух (клички: «Даниэль», «Абузиам» и др.; 1890–1937?), который, начиная с 15-летнего возраста, принимал участие в российском революционном движении. После прибытия в 1922 г. в Эрец-Исраэль он через короткое время был вынужден уйти в подполье. В руководящее ядро палестинских коммунистов входили также Йосеф Бергер-Барзилай (наст, имя Ицхак Желазник 1904-78), Нахум Лещинский и Моше (Меир) Куперман. Коммунисты имели свою типографию, в которой печаталась пропагандистская литература на иврите и арабском. В августе-сентябре 1929 г. В. Авербух в Эрец-Исраэль отсутствовал: незадолго до этого Коминтерн вызвал его в Москву (Berger-Barzilai 1968: 92). Зато в стране находился представитель Коминтерна чех Богумил Шмераль (1880–1941), в прошлом, до Первой мировой войны, представитель чешской социал-демократии в австро-венгерском парламенте, затем один из основателей коммунистической партии Чехословакии – вообще фигура крайне заметная и важная в международном коммунистическом движении (см. его книгу, изданную в советской России: Чехословаки и эсеры. М.: ГИЗ, 1922). В своих воспоминаниях, изданных много лет спустя после описываемых палестинских событий, Й. Бергер-Барзилай рисовал портрет полнотелого гиганта, в очках, медленно и тяжело ступавшего по земле, которого легко можно было принять за представителя крупной европейской фирмы, что и значилось в его фальшивых документах (Berger-Barzilai 1968: 93-4).