Пинок в светлое будущее

– Хорошо, положу прямо под памятник. И вы при удобном случае отсюда – раз, и сбежите. И сразу ко мне, а я вас спрячу. Когда отойдете отсюда-то, по телефону такси вызовете. Да! – вдруг вспомнила Зинаида. – У моего зятя, у Саньки, друг в подъезде живет, они вместе пиво всегда хлещут, так он следователем работает. Вадькой его зовут. Этот Вадька просто помешан на своей профессии. Любопытный такой, дотошный! Он уже как-то помогал мне, когда расследование проводила. Так вы к нему, если что, обращайтесь. Ну, мало ли, сбежите, а в милицию сообщать побоитесь, тогда сразу ему звоните и говорите, мол, от меня. Он знает, что я зря воду не мутю… не мучю… в общем, я с водой не балуюсь. Номерок его запишите.

– Говори, я так запомню, у меня память, как… как…

– Ладно, запоминайте… Только вы карточку в телефон сразу не суйте, чтобы раньше времени не завизжал. Я вас научу, как им пользоваться.

– Ой, научит она меня! А то я телефонов не видала. Дома один валяетси, все никак деньги на его скинуть не могу. А еще…

В комнатку, оглядываясь, протиснулась Вера Аркадьевна и заторопила:

– Все, прощайтесь уже. Сейчас Толстихина проснется, не дай господь, увидит вас тут. Обеих на бинты порвет, а меня с работы вышвырнет. Давайте, идите от греха…

– Иди, Зинаида. А я выберусь отседа, и мы с тобой в одночасье все разрешим, – с оптимизмом мотнула бабушка головой и пошлепала к себе в палату.

Хорошо, что таксист все-таки Корытскую дождался.

– Чего, не отпускали? – ехидно покосился он на пассажирку. – И что вам в дурдоме не спалось? Аль туда по мозгам не проходите?

– Еще слово в таком же стиле, и я пройдусь чем потяжелее по чьим-то тут мозгам. Только потом не жалуйтесь, – пробурчала Зинаида, уставясь в окно. – И вообще, будете обзываться, я с вами не рассчитаюсь. Скажу, что денег нет.

Водитель крякнул и погнал машину быстрее.

Всю дорогу Зинаиду мучил только один вопрос: кто определил Глафиру Ферапонтовну на лечение головы? Кому она так помешала?

Конечно, возле дома водитель скромничать не стал – запросил столько, что Зинаида даже присвистнула:

– Ни фига себе! Можно подумать, вы меня возили в круиз по всем российским психушкам! Не выдумывайте! Вот вам… сто… хорошо, сто пятьдесят рублей, и разойдемся с миром.

– Да на кой черт мне такой мир? – вскинулся водитель. – Я, главное, ждал, как дурак, она там неизвестно чем занималась… Давай еще пятьсот!

– Фиг! Вот еще стольник и… Не злите меня! Я неуравновешенная! – повысила голос Зинаида, брыкнула ножкой для достоверности и выскочила из салона.

Дома ее встретил бодрый и свежий, как весенний лопух, Юрий Николаевич. Вероятно, мужчина всерьез решил ухлестнуть за соседкой, потому что к ее приходу держал в теплом одеяле горшочек с каким-то ароматным варевом.

– Вот, Зиночка, мечтал вас побаловать – грибное суфле с мясом индюшки. Исключительный вкус, просто исключительный. Горшочек специально для вас припрятал, от Григория, так сказать… – вился он возле Зинаиды и накрывал на кухне стол.

Зинаида была разбита долгой дорогой и неприятными известиями, однако от индюка в грибах отказаться не сумела.

– Вы меня прям балуете… – покраснела она и уселась за стол.

– Ага, балую. Сам не понимаю, что со мной такое делается, а вот хочется выпендри… хочется вас баловать, и все тут! «Ба-а-а-ловать, хочу тебя сегодня ба-а-а-ловать…» – возопил могильщик из какой-то песни, уселся рядом и преданно уставился в жующий рот соседки.

Под таким пристальным наблюдением Зинаиде есть было неловко, и она, приняв равнодушный вид, поинтересовалась:

– Мне никто не звонил?

– Звонил какой-то тип. У него, знаете, Зиночка, очень грубый бас. Один раз спросил: «Где Зинаида?» Я ему вежливо так: «Она только что вышла». Он второй раз позвонил: «Где Зинаида?» Я ему опять: «Обещала быть с минуту на минуту». Так он и в третий с тем же вопросом! Знаете, мне пришлось преподать ему урок вежливости. Я ему так и сказал: «Какое твое собачье дело? Это некультурно спрашивать, куда девается по вечерам интересная незамужняя особа. Я даже себе не позволяю ее об этом спрашивать!» Ну и так, знаете, резко трубку бряк на рычаг. И все, наглец больше не звонил.

– Очень жаль, – вздохнула Зинаида.

Она вдруг остро ощутила, как ей не хватает надежного плеча Плюха. А еще ей вдруг стало жаль себя – носится черт-те где по ночам. Приличная женщина, а ищет себе приключение на седалищный аппарат. Вот так случись с ней что, этот замечательный сосед лет семь будет всем говорить, будто она сию минуту вышла.

– Что, Зиночка?

– Жаль, говорю, что больше наглец не звонил. Хочется, знаете, иногда чего-нибудь такого – смелого, напористого, наглого. Например, любви.

Юрий Николаевич понял соседку как и должно – быстренько сгреб со стола тарелки с горшочком и, тяжело дыша, промямлил:

– Пойдемте… ко мне в комнату… я вам покажу, какую купил репродукцию картины «Баня».

– Мерси, я уже пропарилась, спасибо, – вяло отказалась Зинаида и поднялась.