Пионер в СССР

— Да. Кошка блюет. Утром уберу. Вот что мамка сказала. — Мишин вздохнул. — А я лежал на мокрой от пота простыне, и чувствовал, как потихоньку вставшие дыбом волосы укладываются на место…Ребята, это жутко, когда блюёт кошка. Просто ужас… Вот сейчас такое же ощущение. После признания Ванечкина…

— Тьфу, блин! — Антон вскочил с кровати. — Придурок! Думал, правда там Матильда. А у него кошка…Ну, ты, блин, и дебил…

Пацаны, тусовавшиеся по комнате, снова испуганно замолчали, уставившись на нашу компанию.

— Вам что, заняться нечем? — Набросился на них Толстяк. — Харе подслушивать.

Несколько пионеров высказались про то, что нам, всем четверым, надо лечить голову. В принципе, с этим высказыванием частично я был согласен.

— Знаешь… — Ряскин подошел ко мне, положил руку на плечо и заглянул в мои глаза. Учитывая, что он стоял, а я сидел, сделать это было не очень просто. — Мы, как настоящие друзья, обязаны помочь тебе. Касторка точно не подходит. Нам нужно сделать так, чтоб Константин Викторович или крепко уснул, или вообще ушёл из корпуса.

— Уйдет он, как же… — Мишин хмыкнул. — Слышал, что сказала Нина Васильевна? Вожатому устроиться на ночлег с раскладушкой в дверях комнаты.

В этот момент Богомол издал очередной странный звук, а потом отчетливо произнёс.

— Вожатый влюбился в вожатую. Жених и невеста.

Фраза эта вообще не имела никакого смысла. Первые несколько секунд. А потом меня осенило. Прилизанный явно увлечен Еленой Сергеевной. И если, к примеру, она назначит ему встречу, то Костик побежит, роняя тапки. Естественно, меня совсем не устраивает, чтоб Леночка реально позвала придурка на ночную прогулку. Но… Это ведь может быть не совсем правдой…

Главное, чтоб Прилизанный верил, будто у него встреча с Еленой Сергеевной. А если, к тому же, там окажется вовсе не вожатая, а, например… Элеонора… Которая живым его не выпустит до утра. Уверен, эта дамочка не подведет. Она смотрит на Константина, как Мишин на обед. Того и гляди сожрет с потрохами.

— Богомол! — Я тихо засмеялся, потирая руки, — Чертов гений… Отлично придумал.

А потом рассказал свой план всем членам нашей Сумасшедшей четвёрки.

Глава 8

— Быть взрослым не сложно, ты просто все время устаешь и рассказываешь другим, как ты устал, а они тебе — как устали сами. — С умным видом выдал Мишин в ответ на высказывание Ряскина, мол, взрослых не понять.

Эта глубокая по своему содержанию мысль сопровождала обсуждение пятой по счету любовной записки. Первые четыре были забракованы. Мной, естественно. Потому что только идиот не понял бы, их писали подростки.

Я, конечно, об умственных способностях Прилизанного далеко не лучшего мнения, и, возможно, он реально придурок, но когда в письме из пяти предложений десять раз используется слово «любовь» в различных вариациях, думаю, даже Костик заподозрит неладное.

Тем более, если он похож на идиота, то Елена Сергеевна точно выглядит адекватно. И приди ей в голову мысль пригласить Прилизанного на свидание, вряд ли она стала бы писать что-то подобное. А записка, которую на наш суд предоставил Мишин, была похожа на романтический бред незрелой девицы лет двенадцати. Сильно озабоченной, но тщательно это скрывающей.

Вариант Ряскина выглядел приличнее, но слишком напыщенно. Там использовались слова «сударь» и «соблаговолите». Думаю, при первом же прочтении такого послания «сударь» Прилизанный если и «соблаговолит», то исключительно выяснить, кто из подростков решил поглумиться.

У Богомола в письме, слава богу, было одно предложение. Однако, во-первых, в нем он ухитрился сделать несколько ошибок, а во-вторых, фраза «Какое прекрасное лето» совершенно не напоминает приглашение на встречу.

В итоге, из всего того, что наваяли мои товарищи нужно было либо выбрать один вариант, либо слепить общий. Просто мы изначально решили, что каждый напишет свое письмо, и по результату выберем лучшее. Возможности нормально, спокойно сесть и сделать все сообща, к сожалению, не имелось. Благодаря педагогическому рвению Бегемота.

Кто бы мог подумать, что столь простое действие вызовет у нас столь большое количество проблем. Причём, с моей стороны, поступило, наверное, единственное здравое предложение. Просто написать время и место. Все. Внизу обозначить автора записки простым коротким «Лена». Как нормальный взрослый человек я понимал, этого достаточно. Не надо никаких признаний, восхищенных дифирамбов и всякой подобной ерунды. Хрен я угадал.

Мишин, Ряскин и Богомол подошли к данному вопросу творчески. С уже привычным уклоном в неадекватность.

Ситуация осложнялась еще тем, что нас четверых, как особо отличившихся, после ужина собрали в комнате отдыха. Нина Васильевна с подозрительно ласковой улыбкой сообщила, есть очень интересное задание. Вот это и послужило причиной того, что строчить записки пришлось по-отдельности. Каждому свою.

Бегемот обвела нашу компанию пристальным взглядом, а затем торжественно приступила к объяснению деталей задания.