Пионерский некрополь

– К-к-куда? – Антону вдруг сделалось по-настоящему страшно, ведь как раз о «пойти с кем-то куда-то» – это было примерно то, о чём позавчера непонятными фразами говорил священник, которого привела мама.

– Дай мне руку, – решительно сказала Ирма.

Антон сначала даже отшатнулся он неё, но потом понемногу успокоился – ведь перед ним на краешке кровати сидела обыкновенная девчонка, его ровесница. Из-под её растёгнутого пальто выбивался ярко-алый пионерский галстук. Антону даже почему-то показалось, что он знает Ирму очень-очень давно… Он нерешительно протянул ей руку…

Антон не понял, что произошло. Внезапно резко похолодало, и в лицо ему ударил порыв холодного ветра. Вокруг было по-прежнему темно, но это была уже не больничная палата. С немалым удивлением Антон обнаружил, что он стоит на крыше какого-то большого дома. Над ним было тёмное ночное небо, без звёзд, без луны… Антон неуверенно огляделся. Он стоял возле широкой кирпичной дымовой трубы. Рядом с собой он увидел Ирму и ещё несколько девочек и мальчиков примерно его возраста или чуть постарше. Все они были довольно тепло одеты. Прежде чем Антон успел поинтересоваться у Ирмы, где они, и как они тут очутились, из темноты появилась девушка постарше, лет двадцати, и строго спросила:

– Ирма! Ты что тут делаешь?

Ирма испуганно вжала голову в плечи и едва слышно ответила:

– Так ведь, Тоня… Я же помочь тебе хотела… Тоже на крыше дежурить…

– Ты почему не с бабушкой, и не в бомбоубежище? – строго спросила девушка.

Теперь Антон мог получше её рассмотреть: довольно симпатичная, с короткой стрижкой, со вздёрнутым носиком и пухлыми губами.

– У бабушки нога болит, – ответила Ирма, – И она не хочет в бомбоубежище спускаться…

– И чего? – Тоня решительно нахмурилась, – Кто тебе разрешил на крышу подниматься?

Антон внезапно ощутил, что Тоня совсем его не замечает. Даже когда её взгляд, казалось, останавливался на нём, в следующее же мгновенье Тоня смотрела как бы сквозь него.

– Тебе надо было оставаться с бабушкой! – строго сказала Тоня.

– А вот Лужецкий, он, вообще – двоечник! – с вызовом отозвалась Ирма, – Что он здесь делает?

– Ты это о чём? – грозно спросил один из мальчишек и решительно шагнул навстречу Ирме, – Ты, вообще, малявка, кто такая?

– Ребята помогают нам нам на крыше дежурить, – ответила Тоня, – И вовремя немецкие зажигалки засекать, чтобы пожар не начался.

Лужецкий повернулся к Ирме и снисходительно пояснил:

– Немецкие зажигательные бомбы пробивают крышу и…

– Так я тоже хочу помочь! – воскликнула Ирма.

– Ты должна была бабушке помогать… – начала было Тоня, но тут раздался оглушительный вой сирены, и все дети на крыше инстинктивно вздрогнули и начали озираться по сторонам.

Где-то справа в небо взметнулись три ярких луча от прожекторов, и они размеренно начали раскачиваться из стороны в сторону освещая тёмные тучи.

Через несколько секунд раздался глухой грохот, словно гром, но не долгий, раскатистый, а как бы сжатый, и тут же все увидели, как в отдалении в небо взметнулось жёлто-оранжевой зарево, высветив силуэты домов на фоне тёмного ночного неба.

– Бомбят… – с ужасом пробормотала Ирма.

– А ты как думала? – отозвался Лужецкий, однако и его голос прозвучал совсем не так уверенно и беспечно, как парнишке хотелось.

Громыхнуло ещё раз, и снова над домами взметнулось клубящееся жёлтое зарево.

Антон заметил, как дети испуганно сжались, кто-то схватился за металлические поручни у кромки крыши, и только Тоня и ещё одна девушка постарше пристально вглядывались в темноту.

– Депо бомбят, гады… – словно про себя негромко сказала Тоня.

В этот момент один из метавшихся по небу лучей прожекторов внезапно выхватил из темноты чёрный силуэт большого самолёта.

– Вот он! – крикнул кто-то из детей, и словно услышав этот крик, луч другого прожектора решительно рассёк ночное небо и тоже остановился на бомбардировщике.

Оказавшись в пересечении лучей, самолёт продолжил свой полёт над городом. Антон с ужасом видел, как от его чёрного силуэта в виде креста отделились две-три тёмные точки и, устремившись к земле, тотчас же пропали во мраке. Потом раздались частые выстрелы, и к ведомому лучами прожекторов самолёту снизу устремились яркие пунктирные линии трассирующих пуль. Они поднимались из нескольких мест одновременно, словно падающие звёзды наоборот. Затем где-то совсем рядом, слева, загрохотало орудие помощнее – Антон даже чуть присел от неожиданности. И сразу же справа среди домов опять взметнулись вверх пылающие и клубящиеся облака огня – там снова упали бомбы.

Как зачарованные, дети смотрели на пойманный лучами прожекторов самолёт и надеялись, чтобы хотя бы одна из стремительно взлетающих со всех сторон звёзд поразила врага. Но то ли снаряды не достигали цели, то ли бомбардировщик был для них неуязвим – самолёт продолжал полёт…

А затем произошло что-то непонятное: самолёт начал быстро набирать высоту, и поднимавшееся вслед за ним перекрестье прожекторов вдруг высветило только тёмную тучу, а сам бомбардировщик беследно исчез в темноте.

– Ну вот, упустили… – вздохнул Лужецкий.