Пионовый фонарь

- Еще чего, - сказал Томодзо. - Я даже жене не рассказал, неужели расскажу кому постороннему?

- Вот и помалкивай, никому ни слова…

Тем временем совсем рассвело, и добрый Хакуодо Юсай, постукивая палкой, вместе с Томодзо вышел во двор. Томодзо отправился в свою пристройку, а Юсай остановился у дверей Синдзабуро…

- Господин Хагивара! - крикнул он. - Господин Хагивара!

- Кто там, простите? - отозвался Синдзабуро.

- Это Хакуодо, с вашего разрешения.

- Рано вы изволили подняться, - удивился Синдзабуро и отворил дверь. - Впрочем, пожилые люди всегда встают рано. Доброе утро, входите, прошу вас… У вас, вероятно, какое-нибудь дело?

- Я пришел, - объявил Юсай, - как физиогномист. Позвольте осмотреть вас по правилам моего ремесла.

- Что это вы в такую рань? Живем рядом, могли бы пожаловать в любое время…

- Нет, не скажите, - возразил Юсай. - Лучше всего осматривать в такое время, как сейчас, когда только взошло солнце… Да и отношения у нас с вами еще со времен вашего отца самые близкие… Ну-ка!

Тут Юсай извлек из-за пазухи увеличительное стекло и стал всматриваться сквозь него в лицо Хагивары.

- Что это вы? - испуганно спросил Синдзабуро.

Юсай спрятал стекло и торжественно сказал:

- Господин Хагивара! Физиогномика говорит, что не пройдет и двадцати дней, как вы умрете!

- Я? Умру?

- Умрете непременно. Необъяснимые вещи бывают на свете, и сделать здесь ничего нельзя.

- Как же мне быть? Да, мне говорили, что когда человеку суждено скоро умереть, на лице его появляется тень смерти… Слыхал я также и то, что вы, сэнсэй, знаменитый физиогномист… Но ведь были же исстари люди, которым за добродетельные поступки даровался полный срок жизни! Может быть, для меня еще есть средство, сэнсэй, чтобы избежать смерти?

- Такого средства нет. Вот разве что, пожалуй, удалить от себя женщин, которые приходят к вам каждый вечер…

- Никакие женщины ко мне не приходят!

- Ну полно, вчера ночью их видели у вас. Кстати, кто это?

- Да нет, она никак не может быть опасной для моей жизни.

- Более опасного ничего для вас нет на свете.

- Послушайте, сэнсэй, это дочь хатамото Иидзимы, что живет на Усигомэ. По некоторым причинам она со своей служанкой О-Юнэ переехала жить в Сансаки, это такая деревня в Янаке… Мне передали, будто она умерла от любви ко мне, а недавно я встретил ее, и теперь мы встречаемся очень часто… В дальнейшем я намерен взять ее в жены.

- Вы сами не знаете, что говорите! - сказал Юсай. - К вам ходят не женщины, а привидения! В этом теперь не приходится сомневаться, раз вам передавали, что она умерла. И она сидит рядом с вами, обняв вас за шею тощими, как нитки, руками из кожи и костей! Кстати, вы бывали у них дома, в деревне Сансаки?

Синдзабуро ответил, что бывать у них ему не приходилось и что он встречался с ними только у себя дома семь вечеров подряд, считая со вчерашним. От слов Юсая ему стало как-то жутко, и он переменился в лице.

- Вот что, сэнсэй, - сказал он. - Раз так, я сейчас же пойду в Сансаки и все проверю.

Он вышел из дому и отправился в Сансаки. Там он стал расспрашивать, где живут две женщины такой-то и такой-то внешности, но никто ничего не мог ему сказать. Устав от расспросов, он пошел домой, но на обратном пути, проходя мимо храма Симбандзуй-ин, заметил вдруг позади храма новую могилу с большим памятником, а возле могилы - промокший под дождем красивый фонарь с колпаком в виде пиона. Не могло быть никаких сомнений - это был тот самый фонарь, с которым каждый вечер приходила О-Юнэ. Вконец ошеломленный, Синдзабуро зашел на монастырскую кухню и спросил:

- Простите, не скажете ли мне, чья это могила там, позади храма, на которой лежит фонарь с колпаком в виде пиона?

- Это могила дочери хатамото Иидзимы Хэйдзаэмона на Усигомэ, - ответил монах. - Скончалась она недавно, и ее должны были похоронить у храма Ходзю-дзи, но похоронили у нас, потому что наш храм все равно у Ходзю-дзи в подчинении…

- А чья могила еще там рядом?

- А рядом могила служанки этой девушки. Она умерла от усталости, ухаживая за своей больной госпожой, и их похоронили вместе.

- Вот оно что, - в смятении пробормотал Синдзабуро. - Значит, это и верно привидения…

- Как вы сказали?

- Нет-нет, ничего, - сказал Синдзабуро. - До свидания.

Он чуть ли не бегом возвратился домой и рассказал обо всем Хакуодо Юсаю.

- Странное дело, - озабоченно сказал Юсай. - Удивительное. И за какие только грехи привидение влюбилось в вас?

- Горе мне, - отозвался Синдзабуро. - И ведь, наверное, сегодня вечером опять придут…

- Откуда вы знаете? Они обещали?

- Да. Она сказала, что придет обязательно. Сэнсэй, пожалуйста, останьтесь сегодня на ночь у меня, а?

- Ну уж нет, увольте! - испуганно сказал Юсай.

- Тогда сделайте что-нибудь при помощи ваших гаданий…

- Нет, гадания против привидений бессильны… А вот напишу-ка я господину Рёсэки, настоятелю этого самого храма Симбандзуй-ин! Он человек огромного ума, искушенный в молитвословиях… И мы с ним в дружбе. Отнесите ему мое письмо и попросите помочь.