Пионовый фонарь

- Эй, Кюдзо, что же это ты проходишь и не заглянешь к нам?

Кюдзо остановился.

- Здравствуй, хозяйка, - сказал он. - Это верно, давно у вас не был. И рад бы заглянуть на минуточку, да вот, видишь, спешу, груз тут надо в одно место отвезти. Нет, никак не могу. Спасибо тебе еще раз за деньги, что дала мне тогда…

- Ладно, ладно, не выдумывай, ты ведь нам все равно что родственник… Может быть, все-таки зайдешь? Я бы тебе чарку поднесла…

- Что, чарку? В таком разе зайду, прошу прощения… - Кюдзо, не мешкая, привязал лошадь возле лавки и с черного хода вошел в комнаты. - Меня теперь все любят, как я есть вроде бы родственник вашему хозяину… Богач он стал с прошлого года, вот я и задираю нос.

О-Минэ завернула в клочок бумаги несколько монет и протянула ему.

- Вот, возьми, - сказала она. - Парень ты хороший, купишь себе что-нибудь.

- Каждый раз я от вас с деньгами, - ухмыльнулся Кюдзо. - Ну, спасибо. Неловко вроде бы, да как не принять, когда от чистого сердца дают… Ого, на ощупь там, кажется, денег немалая толика, глядишь, и на кимоно какое-нибудь достанет… Благодарю покорно.

- Будет тебе, не рассыпайся так, мне даже неловко… Кстати, вот я хочу от тебя кое о чем узнать. Мой хозяин с апреля только и знает, что ночует в "Сасая", говорят, и ты с ним вместе там гуляешь, правда? Ну-ка, расскажи, что у него там такое?

- Ничего я такого не знаю, - сказал Кюдзо.

- Не прикидывайся, - сказала О-Минэ. - Мне все известно.

- Не знаю, что там тебе известно…

- Я говорю об этой бабе в "Сасая", - пояснила О-Минэ. - Да ты не беспокойся, хозяин мне сам вчера во всем признался. И не думай, что я ревную. Я уже старуха, куда уж мне ревновать, я только за хозяина боюсь… Знаешь ведь, какой он у нас славный… Вчера вечером мне все рассказал и сам же над собой смеется. А ты-то все мнешься, упираешься, проходишь мимо и зайти боишься… Эх, ты!

- Вот оно что… - сказал Кюдзо. - Надо же, а хозяин-то мне говорит, молчи, мол, говорит, если ты не проболтаешься, она никогда не узнает… Ну мне что, я и молчу. Зачем, думаю, говорить тебе об этом. Еще обидишься… Жена как-никак… А хозяин, оказывается, сам все рассказал… Вот потеха-то!

- Все рассказал, все как есть… А ты с ним часто ходишь?

- Эта его сучка, она из господских подстилок. Мужа ее зовут, кажись, Гэндзиро, в ногу он раненный и не может ходить. Живут они у дамбы. Она в "Сасая" прислуживает, там хозяин ее послушал, зажалел, она его враз окрутила… Деньги стал ей жаловать. В первый раз дал три медяка, во второй раз два золотых отвалил! Ну, звать ее О-Куни, лет ей, говорят, двадцать семь, собой, конечно, красавица, тебе с нею не срав… В общем, совсем другая, не такая, как ты, господская штучка, гордая, но ничего, хорошенькая бабенка…

- А давно он с ней закрутил, не знаешь? Он говорил вчера, да я запамятовала…

- Со второго апреля, что ли…

- Вот подлец! - вскричала О-Минэ. - Крутил с чужой бабой со второго апреля и мне хоть бы словечко сказал! Бесстыдный негодяй! А я кого ни спрашиваю, ну никто ничего толком не говорит! Ну, спасибо тебе, Кюдзо. Теперь я буду знать!

- Постой, - сказал Кюдзо. - Так хозяин тебе и не говорил ничего?

- Конечно, нет! Что он, дурак, что ли, мне о таких вещах рассказывать?

- Ну, теперь он мне задаст… Он же мне строго-настрого наказывал никому об этом не болтать! Плохо мое дело…

- Да ты-то можешь не беспокоиться, про тебя я ему не скажу…

- Спасибо и на этом… Смотри не проговорись!

Кюдзо ушел. О-Минэ, кипя ревностью, села за работу и стала дожидаться Томодзо. Тот вернулся поздно ночью.

- Эй, Бунскэ! - окликнул он с улицы слугу. - Открывай!

- Добро пожаловать, - сказал Бунскэ. - Входите, пожалуйста.

- Приказчикам лечь спать, живо, - распорядился Томодзо. - Хозяйка легла? - Он вошел в комнату. - Ты чего не спишь, О-Минэ? - удивился он. - Перестань ты работать по ночам, это же для здоровья вредно, надо меру знать… Давай-ка пропустим по чарке да завалимся спать. И закусить что-нибудь подай, все равно что…

- А ничего и нет, - резко сказала О-Минэ.

- Принеси хоть соленых овощей…

- Да стоит ли? Что хорошего выпивать дома? Закуски нет, прислуживает старуха жена… Ступай-ка ты лучше в "Сасая".

- В "Сасая", конечно, все что угодно есть, харчевня как-никак… Впрочем, мне много не надо, всего-то выпить чарку на сон грядущий. Поджарь хоть немного морской капусты…

- Закуска что, не в закуске дело. А вот не понравится тебе, кто наливает! Иди в "Сасая", там тебе О-Куни нальет!

- Какая еще О-Куни? Что ты мелешь?

- А чего ты скрываешь? Не надо скрывать! Мне не двадцать лет, скрываться от меня нечего. Мы с тобой уже в годах, так не обижай меня, расскажи все откровенно!

- Что рассказать?

- Про О-Куни. Красивая, говорят, бабенка. Ей двадцать семь, выглядит, говорят, всего на двадцать два или двадцать три. Такая красотка, что я и то влюбилась, а уж как не влюбиться тебе!

- Никак в толк не возьму, о чем ты говоришь… Кстати, погонщик Кюдзо не заходил сегодня?

- Нет, не заходил.

- Послушай, я понимаю, в последнее время я часто отлучаюсь по разным делам, и ты меня подозреваешь… Дело обычное. Но таких вещей ты мне лучше не говори!