Пёс по имени Мани

– Это в два раза больше, чем шесть, – насмешливым тоном сказал Марсель.

– А вот тут ты не прав, – возразила госпожа Трумпф. – Это намного больше. Но сначала я вам покажу на примере, насколько вырастут наши деньги всего при 8 процентах доходности. Через двадцать пять лет наши 10 тысяч увеличатся почти в семь раз. Итого получится примерно 68 тысяч евро.

– Ого! – не удержался Марсель.

– Жирная «курица» получается, – радостно воскликнула я.

Эта затея нравилась мне все больше.

– Кроме того, мы вносим по 50 евро в месяц, итого двести. Если мы и на них будем получать 8 процентов, то через двадцать пять лет у нас будет 260 тысяч евро.

Мы сидели тихо, будто пораженные ударом молнии. Это же невероятная сумма, если мы правильно поняли!

Первым очнулся, разумеется, Марсель:

– Это же четверть миллиона на всех!

– Мы можем с полным правом называть себя денежными магами, – радовалась Моника.

– У каждого из вас будет достаточно денег, чтобы купить себе небольшую квартиру или сделать начальный взнос за собственный дом. А вам к тому времени не будет и сорока лет, – госпожа Трумпф явно наслаждалась нашей радостью. – А если вы решите оставить эти деньги в фонде еще на десять лет, то они более чем удвоятся и у нас будет 600 тысяч евро.

У меня даже голова закружилась. Столько денег! Конечно, они принадлежали нам всем вместе, но доля каждого все равно составляла больше 65 тысяч евро через двадцать пять лет или 150 тысяч через тридцать пять лет. Вот это здорово! Я убедилась, что мы правильно выбрали название нашего клуба. Мы действительно были денежными магами.

Все уставились на меня, и я сообразила, что от радости совсем забыла, что мне надо читать дальше. Я покраснела и быстро продолжила:

– «Благодаря фондам выполняется и третий критерий. Управлять вкладом очень легко – не труднее, чем своим банковским счетом».

Что касалось данного пункта, то я уже по собственному опыту знала, что это действительно легко.

Госпожа Трумпф по очереди посмотрела на каждого из нас:

– Что вы скажете, если мы воспользуемся услугами таких фондов?

Моника сразу же согласилась. К нашему удивлению, она моментально поняла все выгоды такого предложения:

– Там наши деньги будут в безопасности. Через двадцать пять лет мы получим четверть миллиона, а вся процедура не сложнее, чем открыть банковский счет.

Я тоже была в восторге.

А вот Марсель медлил:

– Форма вложения очень удобная. Но откуда мы знаем, какой фонд надо выбрать? Их же много.

– Ты прав, – подтвердила госпожа Трумпф. – Существуют тысячи различных фондов. Но если внимательнее присмотреться, то многие из них сразу отпадают. Я вот тут приготовила для вас перечень критериев, которым должны отвечать нужные нам фонды.

Она взглянула на меня. Я перевернула следующую страницу и прочитала вслух:

– «Первое. Фонд должен существовать не менее десяти лет. Если на протяжении такого срока он добивался хороших прибылей, то можно исходить из того, что и в будущем он будет работать успешно. Второе. Это должен быть крупный международный акционерный фонд. Такие фонды покупают акции по всему миру. За счет этого уменьшается риск и повышается надежность. Третье. Существуют рейтинги фондов. По ним можно судить, какие фонды за последние десять лет достигли наилучших результатов».

Мы некоторое время помолчали, размышляя, на что следует обратить внимание в первую очередь. Марсель наморщил лоб. Он делал так всегда, когда напряженно о чем-то думал:

– Где найти такой рейтинг? И откуда мы можем узнать, международный это фонд или нет?

– Мы узнаем это, перевернув еще одну страницу, – таинственным тоном произнесла Моника. Она уже успела втихомолку забежать вперед.

И действительно, госпожа Трумпф вложила в наши папки рейтинги фондов. Мы внимательно их просмотрели. Теперь дело оставалось лишь за тем, чтобы выбрать самый лучший фонд. Доходность одних была явно выше, чем других.

– А что означает последняя графа – «волатильность»? – спросила Моника.

– Это колебания курсов. Чем сильнее они колеблются, тем выше цифра в этой графе. Глядя на нее, вкладчик может определить, сколько нервов ему понадобится. Чем сильнее колебания, тем больше приходится переживать. Курс то резко возрастает, то через несколько дней так же сильно падает.

– Можно сказать, что чем ниже волатильность, тем меньше риск? – спросил Марсель.

– В определенном смысле это так. В любом случае низкая волатильность придает ощущение большей надежности. Доходы растут более равномерно.

– А почему бы не сказать просто «колебания курса»? Зачем нужны такие сложные названия? – с недовольным видом спросила Моника.

Мы не могли не согласиться с ней в этом вопросе.

– Финансисты – странный народ, – засмеялась госпожа Трумпф. – Возможно, они ощущают собственную важность, используя понятия, которых никто, кроме них, не понимает. Жаль только, что из-за этого многие люди полагают, будто вложение денег – это тайна за семью печатями. А если они чего-то не понимают, то и относятся к этому с недоверием. А на самом деле все невероятно просто.