«Пёсий двор», собачий холод. Тетралогия (СИ)

В декабре нынешнего года к этой, как говорится, сим-фо-ни-и прибавился ещё и выхлоп пары новеньких «Метелей». Трезвый разум Хикеракли утверждал, что ничего такого уловить, конечно, в воздухе невозможно, но чуткий его нюх с этим был категорически не согласен. На них и не ездил пока толком никто — разве кому придёт в голову соображение по снегу-то на авто кататься? — а вот поди ж ты отделайся от ощущения.

Направлялся Хикеракли традиционно в «Пёсий двор», вот только повод у него нынче был, так сказать, нетрадиционный. Призвал его по некоему поручительству сам хэр Ройш, но о причинах желанной встречи умолчал: на месте, мол, поделится. Ну, Хикеракли человек маленький, не гордый, коли зовут — чего не удружить? А кроме того, нынче он был волен направляться на все четыре стороны, ибо первый экзамен достойно сдал, своё «удовлетворительно» в отчётную бумагу выставил и мог теперь кичиться познаниями в европейской истории XII-XIV веков.

Хэр Ройш встретил Хикеракли столом с двумя нетронутыми бокалами вина. Смотрелся он при этом в сём приличном, но всё же кабаке Людского таким бельмом, какого Хикеракли в исполнении однокашников прежде никогда и не видел. Волосы, как обычно, прилизаны, выбрит гладко, но длинное лицо, кажется, припудрено. Дорогая рубашка с неброским шёлковым кантом, жилет в тон, платок заколот булавкой; на груди — массивная брошь, на ногах — лакированные сапоги, на длинных пальцах — перстни сплошь с опалами да топазами.

К столу же кокетливо прислонилась трость с бронзовым набалдашником в виде змеиной головы.

Приложив к этому делу некую долю фантазии, хэра Ройша вполне можно было назвать импозантным. Ну, это ежели упустить из виду ту мысль, что сегодня он по какому-то поводу вырядился.

— Экий ты франт, — не смутившись, Хикеракли повесил свой сомнительный тулуп прямо поверх тёмно-серого аристократического пальто. — Дай-ка мне угадать: дела сердечные?

В пику ожиданиям — а может, воследствие пудры — хэр Ройш краснеть и не подумал.

— Да. Так уж вышло, что мне нужна ваша помощь.

— Ну что вы мне выкаете, хэр мой Ройш? Тем более по такому вопросу позвать решимшись. — Хикеракли уселся напротив и немедленно отведал вина. — Я, конечно, до женского полу знаток, да и вообще по-всякому умею-с, но тут ведь без откровенности куда? Никуда.

Хэр Ройш тоненько улыбнулся — аристократически эдак, полузаметно. Что-то тут было не так: люди вроде хэра Ройша не ведут себя в делах сердечных столь уверенно, люди вроде Хикеракли это наверняка знали.

— Хорошо, мне нужна твоя помощь. Я бы хотел, чтобы ты препроводил ко мне одну даму.

— А вот и откровенность! — не без удивления воскликнул Хикеракли. — Нешто свои ноги не донесут?

— Положение накладывает на меня и на мой круг общения некоторые ограничения.

— Девица-то не по рангу, а? Ха! — Хикеракли задумался. — Или наоборот как раз, по рангу, но любовь у вас тайная, папашке не по нраву? А?

— И то, и другое, — снова улыбнулся хэр Ройш.

Хикеракли не понял и предпочёл жестом показать, чтобы, мол, продолжал.

— Всё очень просто. Я буду признателен, если ты доберёшься до «Зимней розы» и приведёшь мне оттуда одну из дам. Ждать я намереваюсь здесь же, благо путь не слишком далёкий. Много времени всё это занять не должно.

— Из «Зимней»…? — Хикеракли сообразил и расхохотался в голос. — И ты для этого так вырядился?

— Как и подобает при общении с дамами, — с достоинством кивнул хэр Ройш, но аристократическая вальяжность его всё-таки трещинами побежала.

— Вот это чудо! Чудо! Но где ж это видано — такое дело препоручать постороннему? Куда ж мне, простому-то человеку, в ваших вкусах разобраться, а, сударь? Вам блондинку? Брюнетку? Пополнее, постройнее? Ясноглазую али смуглую да страстную? Тут ведь, так сказать, подход нужен…

— Заказ номер сорок один, — хладнокровно ответил хэр Ройш.

— «Заказ», а? Заказ — это на металл из шахт папаши твоего или на муку для лавки, а ты для «заказа», гляди, вырядился. Как же это так, скажи мне?

— К честной работе подобает относиться с уважением. А уважение подразумевает одновременно достойный вид и отсутствие излишней личной тяги.

— «К честной работе»! Хэр Ройш, вы любимый мой человек. И звать-то вас хэром, и дам соответствующего, так сказать, профиля вы честными работницами кличете… Да ещё и трость прихватили. Нет-нет, я-то как раз с пониманием, я и не такие работёнки видел, — приврал Хикеракли, — но от человека вашего статуса да имени, право, неожиданно.

Хэр Ройш пожал плечами с лёгким раздражением.

— Дамы соответствующего профиля уж всяко честнее разнообразных любовниц и протеже, набивающихся в аристократические круги под фальшивыми предлогами.

— А вам, значится, отношения ближе товарно-, так сказать, денежные?

— Если уж ты предлагаешь беседовать на «ты», — иронически заметил хэр Ройш, — логично было бы и самому соответствовать. Что же касается твоего вопроса, не вижу тут поводов для буйного веселья.

— Безудержного, — поправил Хикеракли, — праздник называется «Безудержное Веселье».