Пётр Великий в жизни. Том первый

Да в нынешнем во 198 г. сент[ября] в 30 день полковник С[емён] Резанов в распросех сказал: в прошлом де во 197 г. авг[уста] против 8-го числа в ночи велел он Семён полку своего сто человек стрелцов привесть к нему и стать им у Житного двора, и пристав де сто человек стрелцов к нему привёл и поставил у Житного двора, постояв он же Семён сказал: тех де стрелцов от съезжей избы в Кремль привёл Фил[ип] Сапогов, а сколь человек привёл, того он не ведает, а приказал де ему Семён привесть явным лицем, а собраны де тe стрелцы в то время для того, шатаются де потешные конюхи и чтоб де чего не учинили, а пришед де стрелцы к Семёну и сказали ему, что им всем дано по 1 рублю, и говорил Семён им стрелцом, есть ли де какая хитрость будет, и вы де господа ради поберегите и то де Семён им стрелцом говорил же, что Ф. Шакловитой их жалует и за их службу пред лице в[еликого] г[осударя] их ставит, а постояв Семён же сказал: тех де стрелцов сто человек велел он Фил[ипу] Сапогову поставить на Житном дворе, а что де он выше сего сказал; что велел поставить у Житного двора, а не на Житном и то де он сказал безпамятством и в той де его вине волны в[еликие] государи. Пятидесятник Мик[ита] Фролов говорил, буде умыслу Шакловитова никакого не ведаете и вы де милости у государя попросите чтоб его пожаловал, а Федка сказывал: стрелцы де его поклепали, будто он хочет известь в[еликого] государя Петра Алексеевича и царицу Наталию Кириловну и будто де он собрався с стрелцами для такого умыслу хотел итти к ним в[еликим] государям в с[ело] Преображенское, те де слова Федка сказывал ему Семёну в дому его авг[уста] в 27 числе 197 г., да он же Сенка сказал и про царской венец, велел для возмущения сказывать он же Федка.

Розыскныя дела о Фёдоре Шакловитом и его сообщниках. Издание Археографической комиссии. Том 2. СПб. 1884. Стлб. 516–532.

Генерал Гордон в своих записках рассказывает, что Борис Голицын [который, как известно, был двоюродным братом фаворита царевны Софьи. – Е.Г.], принявши от Шакловитого последнее признание, не показал его тотчас Петру, чтоб уничтожить из признания то, что касалось Василия Голицына.

Костомаров Н.И. Русская История в жизнеописаниях… Книга II. С. 482

Достойно замечания, что хотя князь Вас. Вас. был главным столпом и опорой сторонников принцессы и, как прекрасно известно, обо всём осведомлён, если не зачинщик умысла на жизнь младшего царя, его всё же не осудили как изменника и не объявили виновным в измене, каковую он совершил в высшей степени – хотя бы путём сокрытия [заговора]. Сие было сделано властью и влиянием, что его кузен, князь Борис Алексеевич Голицын, имел в то время на царя и его совет. Между тем одно обстоятельство дало большой повод для подозрений, а именно: после того, как Шакловитого истязали и угрожали отвести на пытку вновь, он обещал дать царю правдиный отчёт обо всём, если ему позволят сделать это письменно. Посему князю Борису [Голицыну] было велено идти к нему и снабдить пером и чернилами, что тот и сделал. Итак, Шакловитый всё написал на 8 или 9 полулистах бумаги, что заняло несколько ночных часов, и царь отправился в постель. Князь Борис унёс документ к себе, намереваясь предъявить оный на другое утро. За это быстро ухватились его противники, и царю донесли, что князь Борис забрал с собой письмо или показания Шакловитого, дабы можно было прочесть, и если что-либо там касается его кузена – утаить оный лист. Тогда царь немедля послал к Шак. узнать, написал ли он, что обещал; тот подтвердил, что отдал [показания] князю Борису, как было велено. Тем временем князь Борис, предупреждённый другом, поспешил к царю с бумагой. Царь сперва был с ним весьма резок и спросил, почему он сразу же не принёс письмо Шак. к Его Величеству. Тот оправдывался поздним ночным часом, что едва ли сошло для всех, и ближайшие придворные лелеяли прежнее подозрение, что его ревностные усилия ради кузена не лишены таинственности; он по меньшей мере не может не знать обо всём, что замышлялось другой партией. Однако царь хранил к нему твёрдую приязнь, отчуждение было лишь со стороны матери и её родных.

Гордон Патрик. Дневник, 1684–1689. – М.: Наука, 2009. С. 210–211

И на крыльце у палаты царского величества пред всеми боярами были чтены ему (В.В. Голицыну) вины его, которые состоялись токмо в худом правлении государства и протчее, не упоминая ничего о бунте или каких замыслов противу персоны царского, и чин боярства его отнять, и добры его все взяты на государя. А ему сказано в ссылку со всеми его детьми и фамилией. И того ж дня отправлен в провинцию города Архангельскаго.

Куракин Б.И. Гистория о Петре I и ближних к нему людях. С. 239–240