Пиппа ищет неприятностей

«Я думал, что дома наконец-то обрету покой. Только теперь я понял, насколько безмятежными были дни в походе. Да, мы сражались с нечистью. Но, во-первых, мы знали, чего ожидать. Во-вторых, рядом со мною была Атайнин. С каждым днем я всё сильнее ощущал её отсутствие. Никто не мог её заменить не только в моём сердце, но и в работе.

Я с содроганием сердца, страхом и смутной надеждой ждал известий с границы. Со страхом – потому что боялся, что она окажется следующей жертвой после Меаджина. С надеждой – потому что до последнего допускал, что она передумает. Но таможенная служба доложила, что благородная флаобка покинула королевство.

Убийцу варвара найти не удалось. На постоялом дворе, где он остановился, сказали, что ушел Меаджин накануне вечером, ссылаясь на встречу. Предупредил, что задержится. Вещи в комнате оказались перевернуты, но при этом никто из постояльцев или работников ничего не слышал. Либо злоумышленник использовал артефакты, либо мог оказать влияние на свидетелей, то есть был магом жизни. Ни при себе, ни среди вещей у варвара не оказалось ничего ценного. Королевская Служба Благонадежности постановила, что Меаджин стал жертвой грабителей. Мне же не давала покоя эта встреча, которую варвар назначил сразу после возвращения.

Были и другие поводы для беспокойства. Например, случаи нападения нечисти в окрестностях столицы. Конвей ходил мрачный – я изредка встречал его в Академии. Мы не общались, – как и раньше, до экспедиции, – пока одним осенним вечером он не постучал ко мне в дом.

Я молча его впустил. Он молча прошёл и сел в кресло у камина. Я без слов достал из погреба бутылку вина, разлил в два бокала и устроился в другом кресле, рядом. Дома герцог наверняка пил что получше, но в гостях претензии высказывать не принято. Какое-то время мы сидели, глядя на огонь, потягивая напиток и думая о своём. Не знаю, о чём думал он, а я – об Атайнин. Это была такая моя ежевечерняя повинность – сидеть возле камина и думать о ней. В этот раз она была прервана словами Конвея:

– Ты тоже думаешь, что кто-то мог взять второй артефакт из Храма Науки?

Я качнул головой:

– Это не Атайнин. Она была слишком расстроена, когда мы перебирали вещи с места гибели Мэтта.

Рон кивнул:

– Судя по появлению нечисти, второй артефакт остался в столице. А у Атайнин не было возможности его подложить. Ты же внимательно осмотрел комнату, где… – в его речи промелькнула чуть заметная пуза, – она ночевала.

Неужели ревность? Впрочем, теперь это не имело никакого значения.