Пиппа ищет неприятностей

– Это правда ты? Ты мне не снишься?

Наверное, со стороны это выглядело глупо, но я действительно не мог поверить, что сейчас, когда совсем отчаялся её увидеть и когда так нуждался в ней, моя Атайнин вернулась.

Она провела пальцами по моему лицу, и я закрыл глаза. Даже если это сон, пусть он продолжается. А потом она коснулась губами моих губ.

Теперь я окончательно уверился, что сплю. А может, схожу с ума. Потому терять мне нечего. Я прижал Атайнин к себе со всей силой. Со всей страстью, которая, как оказалось, нисколько не утихла за время нашего расставания. Лишь стала отчаянней.

Сейчас, когда любимая спит на моей кровати, я могу сказать, что конечно были дни и даже недели, когда я не думал о ней, целиком растворяясь в работе. Мы боролись с неудачами, спорили с Роном, искали новые решения там, где не могли вспомнить формулы. И у меня были женщины, как до нашего знакомства, так и после нашего расставания. Пять лет – слишком долгий срок, чтобы жить одними надеждами. Просто ни одна из этих женщин даже не приблизилась к Атайнин по важности для меня, и тем более не смогла её заменить. Ни с одной женщиной я не испытал того, что пережил только что.

Я пишу, и перо подрагивает от избытка эмоций. Я счастлив. Я просто счастлив. Мы еще ни о чём не говорили. Ничего друг другу не обещали. Не знаю, что заставило её уйти на пять лет назад и вернуться теперь. Но уверен, для этого были очень важные основания. Возможно, она снова уйдёт, хотя мне больно даже думать об этом. Но я хочу оставить в своей памяти это полное, это безумное чувство, которое переживаю сейчас. Самый дорогой подарок, который мне подарила судьба».

Я шмыгнула носом и вытерла слёзы. Я точно знала, что она ушла. Я ещё не знала, почему и куда. Мне было жаль его, моего гордого, доброго, щедрого учителя. Но у него было это «полное, безумное чувство». А я? Что ждет меня?

Брак с ненавистным, гадким, старым, толстым Чейзом? Доживу ли я до него, или меня прикопают где-нибудь прежде, рассказав соседям и слугам, что я снова сбежала? Даже не знаю, какая из этих участей лучше.

Я представила – на мгновение, ну, может, чуточку дольше, – себя на месте Атайнин, такой же красивой и желанной, и Дикого на месте мэтра. Я была готова отдать всё, чтобы испытать хотя бы один раз, то, о чём писал учитель. Я тоже хотела, чтобы мною восхищались, чтобы меня любили, пусть не так исступлённо, но ведь даже я заслуживаю капельку тепла. Разве нет?

Я легла на кровать, согнав с подушки недовольного Шорьку, заложила руки под голову и стала мечтать… Меня уносило в дрёму. Расслабленное, чистое тело, лишенное панциря корсета, плыло от неги…

Поэтому я даже не услышала, как повернулся в замке ключ. Зато услышала, как захлопнулась дверь и щелкнула задвижка запора. Я подскочила.

У двери стоял Дикий.

И он был пьян.

– Почему?! – вопросил он и, чуть пошатываясь, дошел до кровати и с размаху сел рядом. Потом встал, потер седалище и снова сел, но уже осторожнее: – За что?!

– Что «за что»?

– Почему ты так со мной? – спросил Дикий. – Потому что я проклятый, да? Поэтому я уже не человек?

– Вы… Т-ты. Ты человек. Ты очень хороший и честный человек. И очень надежный.

– Тогда почему ты бросилась спасать Грозу?

– Защитница, а кого я должен… должна была спасать?!

– Меня.

– Дикий, тебе ничего не угрожало, – напомнила я.