Пир для Воронов

Когда ее губ коснулись мальчишечьи, она думала об ином поцелуе. Она до сих пор чувствовала его вкус, когда жесткий рот вжался в ее губы. Он пришел к Сансе в темноте, когда в небе плясали отблески зеленого огня. — «Он выслушал песню и вырвал у меня поцелуй, и не оставил мне ничего, кроме окровавленного плаща».

Но это не имело значения. Все в прошлом, как и Санса.

Алейна оттолкнула лорда прочь.

— Ну, хватит. Ты сможешь поцеловать меня еще раз, когда доберемся до Ворот, но только, если ты сдержишь свое слово.

Мадди и Гретчель ждали снаружи в компании мейстера Колемона. Мейстер уже смыл с себя нечистоты и сменил наряд. Здесь же оказались сквайры Роберта. У Терранса с Джильсом был нюх на неприятности.

— Лорд Роберт почувствовал себя лучше. — Объявила Алейна служанкам. — Поставьте греть воду для ванной, но только смотрите, не обварите его. И не дергайте расческу, когда причесываете его волосы. Ему это не нравится. — Один из сквайров захихикал, пока она не сказала: — Терранс, выложи дорожный наряд его милости и его теплый плащ. Джильс, ты можешь убрать разбитый ночной горшок.

Джильс Графтон состроил рожу.

— Я не поломойка.

— Делай, что велит леди Алейна, иначе об этом узнает Лотор Брюн, — ответил ему мейстер Колемон. Он направился следом за ней по коридору и вниз по винтовой лестнице. — Я благодарен вам за вмешательство, миледи. Вы знаете, как с ним справиться. — Он запнулся. — Пока вы были с ним, вы не заметили у него признаков судорог?

— Его пальцы слегка подрагивали, когда я держала его за руку. Это все. Он сказал, что вы подмешали что-то противное в его молоко.

— Противное? — Колемон захлопал глазами, его гортань заходила вверх-вниз. — Я лишь… у него не было носового кровотечения?

— Нет.

— Хорошо. Это хорошо. — Его цепь мягко позвякивала в так кивкам его головы, которая нелепо удлинялась кверху и сидела на тонкой шее. — Наш спуск… миледи, мы можем все сделать быстрее, если дадим его милости макового молока. Когда он уснет, Мийя Стоун может привязать его к спине одного из самых спокойных мулов.

— Лорд Гнезда не может спуститься вниз с его гор словно мешок с овсом. — В этом Алейна была абсолютно уверенна. Они не могут никому позволить узнать о чрезвычайной болезненности и трусости Роберта. Об этом ее предупредил ее отец. — «Если б только он был здесь. Он бы знал, что делать».

Но Петир Бейлиш был на другом конце Долины, присутствуя на свадьбе лорда Лионеля Корбрея. Сорокалетний бездетный вдовец, лорд Лионель собирался жениться на шестнадцатилетней дочери богатого купца из Чаячьего города. Петир сам выступил сватом. Говорили, что приданное невесты было ошеломляющим. Так и должно было быть, раз невеста простолюдинка. На свадьбу Корбрея собрались все его вассалы, начиная с лорда Ваксли, Графтона и Линдерли, какие-то мелкие лорды и землевладельцы… и лорд Бельмор, который недавно помирился с ее отцом. Остальные Лорды-Истцы предпочли не присутствовать на этом бракосочетании, поэтому наличие там Петира оказалось обязательным.

Алейна довольно хорошо это понимала, но это означало, что бремя заботы о безопасной доставке Роберта с горы вниз ложилось полностью на ее плечи.

— Дайте его милости кружку сладкого молока, — сказала она мейстеру. — Это поможет смягчить его судороги на время нашего пути.

— Он уже выпил кружку три дня назад. — Возразил Колемон.

— И захотел еще прошлой ночью, в чем ему было отказано.

— Слишком скоро. Миледи, вы не понимаете. Я уже объяснял лорду Защитнику — щепотка «сладкого сна» помогает от судорог, но яд остается в плоти, и со временем…

— Для нас время не будет иметь значения, если из-за припадка его милость упадет со скалы. Я знаю, если б здесь был мой отец, он бы сказал вам сберечь лорда Роберта любой ценой.

— Я пытаюсь, миледи, но его конвульсии с каждым разом становятся все сильнее, а кровь у него настолько жидка, что я уже не могу более ставить ему пиявки. «Сладкий сон»… вы абсолютно уверены, что у него не было носового кровотечения?

— Он шмыгал носом. — Припомнила Алейна. — Но крови я не заметила.

— Мне нужно поговорить с лордом Защитником. Этот пир… будет ли это благоразумно, после подобного тяжелого спуска?

— Пир будет не слишком большой. — Уверила она его. — Будет не более сорока гостей. Лорд Нестор и его домашние, Привратный Рыцарь, и несколько мелких лордов и их союзников…

— Лорд Роберт не любит чужаков, и вы это знаете. А там будут пьяные, шум… музыка. Она его пугает.

— Музыка его успокаивает, — поправила его она. — Особенно большая арфа. А пугается он пения, особенно с тех пор, как Мариллион убил его мать. — Алейна уже столько раз повторяла эту ложь, что все происходившее вспоминалось ей именно в этом свете, а не наоборот. Остальное казалось дурным сном, мучившим ее по ночам. — У Лорда Нестора на праздновании не будет певцов, только флейтисты и дудочники, для танцев. — Что она станет делать, когда заиграет музыка? Это был неприятный вопрос, на который разум и сердце давали разные ответы. Санса любила танцы, а Алейна…