Пир для Воронов

— Просто дайте ему перед отбытием кружку сладкого молока, и другую перед пиром, и не будет никаких неприятностей.

— Хорошо. — Они задержались внизу лестницы. — Но это в последний раз. На полгода или даже дольше.

— Это вам будет лучше обсудить с лордом Защитником. — Она толкнула дверь и прошла через двор. Алейна понимала, что Колемон всего лишь хотел хорошо выполнять свои обязанности, но то, что было хорошо для мальчика Роберта и для лорда Аррена — не всегда было одно и тоже. Петир довольно часто это повторял, и он был прав. — «Мейстер Колемон беспокоится только о здоровье мальчика, а у нас с отцом заботы поважнее».

Двор был покрыт слежавшимся снегом, с террас и башен, словно хрустальные копья, свисали сосульки. Гнездо было выстроено из прекрасного белого камня, а снежная мантилья сделала его еще белее. — «Как красиво», — подумала Алейна. — «и как непреступно». — Но она не смогла полюбить это место, как ни пыталась. Даже перед тем как спустились вниз стражники и слуги, замок казался вымершим как могила, а с тех пор, как уехал Петир Бейлиш, тем более. И после Мариллиона здесь больше никто не смел петь. Никто не смел даже громко смеяться. Даже боги здесь были молчаливы. В Гнезде была собственная септа, но не было септона. Здесь также была собственная богороща, но не было сердцедрева. — «Некому ответить на молитвы», — часто думала она, хотя порой она чувствовала себя настолько одиноко, что все равно делала попытки. Но отвечал ей только ветер, беспрестанно вздыхавший меж семью стройными башнями, и при каждом новом порыве завывающий в Лунной Двери.

Но мысль об уходе отсюда пугала ее еще больше, почти так же, как она пугала Роберта. Она просто лучше это скрывала. Ее отец говорил, что в том, чтобы бояться нет ничего постыдного, стыдно только показывать свой страх.

— Все люди боятся, — говорил он. Алейна не была уверена, что такому можно поверить. Ничто не могло испугать Петира Бейлиша. — «Он говорит так только чтобы меня подбодрить». — Внизу, где шанс быть узнанной очень велик, ей как никогда понадобится вся ее храбрость. Друзья Петира при дворе отправили ему весточку, что королева направила на поиски Беса и Сансы Старк своих людей. — «Это значит, если меня найдут, меня обезглавят», — напомнила она себе, спускаясь вниз по скользким ступеням. — «Мне нужно все время оставаться Алейной, не только внешне, но и мысленно».

Лотор Брюн находился в комнате у подъемника, помогая тюремщику Морду и двум слугам укладывать сундуки и тюки с одеждой в шесть огромных дубовых кадок, каждая из которых могла вместить троих людей. Подъемник с огромной цепью был самым легким способом попасть в Небесный путевой замок, находившийся в шестистах футах под ними. В противном случае придется спускаться по ступеням в настоящей трубе из камня, идущей из темниц. — «Или идти путем Мариллиона, и леди Лизы до него».

— Мальчик встал с кровати? — спросил сир Лотор.

— Его купают. Он будет готов через час.

— Лучше бы ему быть готовым. После полудня Мийя перестанет нас ждать. — В этой комнате не топили, поэтому из его рта с каждым словом появлялся пар от дыхания.

— Подождет, — сказала Алейна. — Должна дождаться.

— Не будьте столь уверены, м’леди. Она сама едва ли не наполовину мул. Думаю, скорее она бросит нас погибать здесь от голода, чем подвергнет опасности свою скотину. — Произнося это, он улыбнулся. — «Он всегда улыбается, рассказывая о Мийе Стоун». — Мийя была намного младше сира Лотора, но когда ее отец договаривался о помолвке лорда Корбрея с купеческой дочкой, он говорил, что юные девушки всегда остаются счастливы в браке с мужчинами старше себя: — «Невинность и опыт в сочетании создают неплохой союз», — любил повторять он.

Алейну удивило, что Мийя нашла в сире Лоторе. Сломанный нос, квадратная челюсть, короткие, похожие на шерсть седые волосы — Брюна нельзя было назвать даже симпатичным, но и уродливым он тоже не был. — «У него самое обычное лицо, но честного человека». — Несмотря на то, что он стал рыцарем, происхождение сира Лотора было весьма низкое. Как-то вечером он поведал ей, что у него есть родственники в старой прославленной фамилии рыцарей Брюнов из Бурой Ложбины, что находится на Мысе Сломанного Когтя. — Когда мой отец умер, я отправился к ним, — признался он. — Но им было насрать на меня, и они заявили, что знать меня не знают. — Он не стал рассказывать, что случилось дальше, сказал только, что все, что он узнал об обращении с оружием, досталось ему нелегкой ценой. Трезвым, он был спокойным и очень сильным. — «И очень преданным Петиру. Отец доверяет ему, как никому другому», — Брюн был бы отличной партией для незаконнорожденной девушки вроде Мийи Стоун, решила она. — «Но все могло случиться иначе, если б родной отец признал ее родной дочерью, но теперь он уже не сумеет. А Мадди говорит, что она уже не девушка».