Пир мудрецов

Даже и те из людей, что суровою славились жизнью,

80 В темную мудрость вперив свой повивающий ум,

Те, кого разуменье ввергало в борения споров,

И устрашающий дар власти над словом учил,

Даже они не спаслись от безумной Эротовой брани,

(599) Даже их под бичи грозный возничий поверг.

[Пифагор]

85 Это был Пифагор, обуянный безумною страстью

К той, которую он именем звал Феано, {163} -

{163 Феано — см. Диоген Лаэртский. VIII.1.42.}

Он, геометр кривых, вместивший в маленьком шаре

Круг, по которому путь правит небесный эфир.

[Сократ]

Так и Сократ, кого Аполлон возгласил величайшим

90 В мудрости, в силе ума между живущих людей,

[b] Гневной Кипридою был обречен многоогненной страсти:

В глубях своей души он не отыскивал средств

Муку свою облегчить, на пороге Аспасии стоя:

Он, открыватель путей мысли в плетении слов.

[Аристипп]

95 Мужа киренского страсть настигла однажды на Истме -

Здесь он Лаиду нашел из Апиданской земли.

Острый умом Аристипп позабыл об ученых беседах

И погрузился душой в опустошенную жизнь.

72. В этих стихах Гермесианакт ошибочно считает Сапфо и Анакреонта [c] современниками, между тем как один жил во времена Кира и Поликрата, а другая во времена Алиатта, родителя Креза. Хамелеонт в своей книге "О Сапфо" [frag. 10] говорит, что некоторые считают, будто следующие стихи Анакреонта посвящены Сапфо [frag. 14]:

Бросил шар свой пурпуровый

Златовласый Эрот в меня

И зовет позабавиться

С девой пестрообутой.

Но, смеяся презрительно

Над седой головой моей,

Лесбиянка прекрасная

[d] На другого глазеет.

А Сапфо, говорят они, ответила ему так [PLG4. III.98]:

Эту, златотронная Муза, песню,

Что внушила ты, из земли теосской,

Славной жен красой, знаменитый старец

Пел нам в усладу.

Всякому ясно, что песня эта не принадлежит Сапфо; я даже думаю, что эту любовь в шутку выдумал сам Гермесианакт. Сочинил ведь поэт Дифил в комедии "Сапфо", будто ее любовниками были Архилох и Гиппонакт [Kock.II.564].

[e] Вот вам, друзья, мой перечень любовных дел; составлял я его не без усердия, хотя и вовсе не в таком любовном безумии, каким облыжно попрекает меня Кинульк. Я люблю любовь, но я не помешан на любви:

Зачем являть толпе свои несчастия,

А не таить во мраке и молчании? -

сказал Эсхил Александрийский в "Амфитрионе" [TGF2. 824]. Это тот Эсхил, который сочинил также эпическую поэму о Мессении, очень ученый поэт. {164}

{164 ...очень ученый поэт. — Из других источников этот Эсхил неизвестен.}

[f] 73. Да, я почитаю Эрота божеством величайшим и могущественнейшим, равно как и золотую Афродиту, и вот об этом памятные строки Эврипида [TGF2. 648] (ср. frag.839 Nauck):

Что за богиня - Афродита, знаешь ли?

Не в силах ни измерить мы, ни высказать

Ее величья или всемогущества.

Ее питомцы мы: я, ты, все смертные.

И вот тому важнейшее свидетельство

(600) (Не на словах, на деле покажу его):

Как любит дождь земля в жару иссохшая,

Бесплодная, по влаге истомленная,

Так небо, Афродитой распаленное,

На землю падать любит проливным дождем.

Когда ж они сливаются в единое,

Рождают и питают все живущее.

Тем существует и цветет удел земной.

И у возвышенного Эсхила в "Данаидах" Афродита, говорит такие слова [frag.44]:

[b] Святое небо движимо любовию

С землею слиться, а земля - приять его;

Дождь, с неба страстно бьющий в землю ждущую,

Плодотворит, и на земле рождаются

И люди, и скоты, и все Деметрины

Плоды, и в брачном ливне древеса цветут.

Таков сей брак, и я - тому причиною.

74. И у Эврипида в "Ипполите" говорит Афродита [3]:

[c] И, сколько есть от Понта до Атлантики

Народов, к солнцу взоры обращающих,

Ко всем я благосклонна, чтящим власть мою,

Но гибнет тот, кто дерзко мной гнушается.

Этот юноша, {165} блиставший всеми добродетелями, погиб за один единственный грех - за то, что он не почитал Афродиту; и ни Артемида, любившая его безмерно, и никто из богов и демонов не пришел к нему на помощь. Ибо, по слову того же поэта [PLG2. 438 (из "Авги")]:

{165 Этот юноша... — Ипполит.}

[d] К великим божествам не причисляющий

Эрота туп душой и чужд прекрасного,

Не зная бога, над людьми всесильного.

Это о нем только и пел мудрый Анакреонт, чьи песни у всех на устах. Поэтому и сказал о нем великолепный Критий [PLG4.II.283]:

Песни на женственный лад сочинявшего в прежнее время,

Теос в Элладу привел сладкогласого Анакреонта,

Пиршеств зачинщика, жен обольстителя, недруга флейтам,

[e] Звук барбитона любившего, сладкого, гнавшего горе.

Нрав твой веселый не будет стареть, избежит он и смерти,

Воду доколе, вином сочетав и разливши по чашам,

Мальчик разносит, гостям подавая для здравицы справа,

Женские хоры доколе звенят вкруг полночных застолий,

Медная чаша весов доколе стоит на вершине

Коттаба, шест увенчав и готовая к Вакховой влаге.

75. По свидетельству Хамелеонта [frag.27 Koepke], Архит, писавший [f] о музыкальной гармонии, говорит, что первым слагателем любовных песен был Алкман, первым обнародовавший такое свое нескромное сочинение: как в жизни он был падок до женщин, так и в стихах до подобной Музы. Так он и говорит в одной из своих песен [frag.36]:

И сладкий Эрос, милостью Киприды, Нисходит вновь, мне сердце согревая.