Пир мудрецов

{131 ...пеан... — То есть трижды повторяемый за обедом возглас ι̉ὴ παιάν; см. ниже 701е.}

И сочинитель приписываемых Ферекрату "Рудокопов" говорит [Kock.I. 177]:

Под кудрявыми лозами | мягкие стебли дрока,

[b] Влажный кипер топчущие | средь лугов лотоносных,

Средь полей трилистника, | кервеля, нежных фиалок.

Спрашивается, что за трилистник (τὸ τρίφυλλον) в этих стихах? Ведь и Демарете приписывается поэмка "Трилистник", и Ферекрат (или Страттид) пишет в драме "Добрые люди" [Kock.I.145 (Ферекрат)]:

Иные,

До рассвета омывшись и в венках,

Иные,

Умастившись, о мяте и живокости

Вы лепечете.

И Кратин в "Неженках" [Коск.I.43; выше, 68If]:

Я главу себе венчаю ведь цветами всех мастей:

[c] Лилиями, живокостью, розами, нарциссами,

Чашечками анемонов, мятою лимонною,

Гиацинтами, шафраном, кервелем, фиалками,

Также царскими кудрями, самыми любимыми,

И тимьяном, златоцвета ветками, лабазником,

..................... пучком нарциссовым,

Также бдительным медвяным покрываюсь лотосом,

А ракитник от Медонта {132} сам является ко мне.

{132 Медонт. — Неизвестен; темен и сам текст.}

33. В прежние времена внесение на пир венков и умащений означало, что начинаются "вторые столы": это показывает Никострат в "Мнимом злодее" [Kock.II. 227]:

[d] Устрой вторые нам столы: давай сюда

Венки и мирру, ладан, сласти, лакомства,

Найми флейтистку.

Дифирамбический поэт Филоксен в "Пире" тоже представляет венок началом попойки [PLG4. III.601]:

На ладони полилось омовение -

Нежный отрок

Изливал его кувшином серебряным;

И внеслись из миртовых тонких ветвей дважды свитые

Венки.

Эвбул в "Кормилицах" [Kock.II.204]:

[e] В дома лишь заходили гости старые.

На ложа устремлялись все не мешкая,

Венки для всех там быстро появлялися,

А вот и стол, для взоров соблазнительный,

С натертыми ячменными печеньями.

Как показывает Никострат в "Ростовщике", такой обычай был и у египтян: ростовщик-египтянин у него говорит [Kock.II.226]:

- Застали двух гостей мы там и сводника,

Умытых и венками разукрашенных.

- Отлично, Хэрефонт, {133} всегда ты вовремя!

{133 Хэрефонт. — О парасите Хэрефонте см. 243а-244а.}

А ты, Кинульк, уже объелся! Уж я бы спросил тебя, почему это у Кратина о медвяном лотосе говорится "бдительным медвяным лотосом" (685с)? Но ты, я вижу, уже "упившийся" ('έξοινος) - так Алексид в "Новоселе" называет пьяного (μεθύσης) - поэтому конец шуткам, и я приказываю слугам словами Софокла, который говорит в "Сотрапезниках" [TGF2. 161]:

(686) Вносите! Пусть замесит тесто кто-нибудь,

Кратер глубокий побыстрей наполните!

Как вол рабочий, этот муж не примется

За дело, не набив живот как следует.

И как у Аристия Флиунтского в "Керах" [TGF2. 727]:

Гуляка ль, сотрапезник, попрошайка ли

Хлебов ячменных, или с ненасытною

Утробой парасит стола загробного.

[b] Но на все мои слова он молчит - наденьте на него "путаные" (χυδαίοι) венки и унесите прочь! А про такие венки сказано было в "Близнецах" Алексида [Kock.II.315]:

Венков вот этих, заплетенных путано.

Я же на этом сегодня умолкаю, предоставив слово желающим обсудить благовония, и отдаю в конце этой моей венценосной речи приказ слуге словами Антифана [Kock.II. 123]:

Пусть принесут мне два венка порядочных,

[с] Изрядный факел с ненасытным пламенем! -

и я удалюсь, как со сцены. {134}

{134 ...я удалюсь, как со сцены. — Ульпиан, однако, принимает участие в дальнейшей беседе.}

И через несколько дней, как будто сам себе напророчив молчание, он счастливо скончался, ни единого дня не подарив болезни, а нас, своих товарищей, оставив в великом горе.

[Каталог благовоний и умащений]