Пир стервятников

Укрытие для жреца поставили чуть выше черты прилива. Благополучно утопив новообращенных, он благодарно залез туда. «О мой бог, – молился он, – поговори со мной в рокоте волн и скажи мне, что делать. Капитаны и лорды ждут твоего слова. Кто будет у нас королем после Бейлона? Пусть кит, великан морей, пропоет мне его имя. Скажи мне, о подводный наш властелин, у кого есть сила сразиться со штормом на Пайке?»

Поездка в Хаммерхорн утомила его, но жрец не находил покоя в своем шалаше, крытом черными водорослями. Тучи закрыли луну и звезды. Над морем лежала тьма, как и у него на душе. Бейлон выбрал бы Ашу, плоть от плоти своей, но женщина не может править Железными Людьми. Здесь нужен Виктарион. Девять сыновей было у Квеллона Грейджоя, и Виктарион самый сильный из них, настоящий бык, бесстрашный и верный долгу. Вот то-то и оно. Младший брат должен повиноваться старшему, а Виктарион не такой человек, чтобы пойти против обычая. Хотя Эурона он невзлюбил уже давно, после смерти той женщины.

За храпом утопленников и воем ветра он слышал, как бьются о берег волны – молот бога, зовущего его на битву. Эйерон вылез из шалаша на холод, обнаженным постоял на ветру – бледный, высокий, костистый – и вошел в соленое черное море. Вода обжигала холодом, но он даже не поморщился, принимая ласку своего бога. Волна ударила его в грудь и повалила, следующая разбилась над его головой. Он чувствовал соль на губах. Бог окружал его со всех сторон, и его величавая песнь звенела в ушах Эйерона. Девять сыновей родилось от Квеллона Грейджоя, и он был самым ничтожным из них, слабым и боязливым, как девочка. Но тот человек утонул, и бог дал силу вышедшему из моря. Холодное море обнимало его, пронизывало до костей слабую человеческую плоть. Кости… Кости души. Кости Бейлона и Урри. Правда заключена в костях, ибо плоть разлагается, а кость остается. Кости чертогов Серого Короля до сих пор стоят на холме Нагги.

Эйерон Мокроголовый, бледный, костистый и дрожащий, вышел на берег мудрее, чем был, когда входил в море. Он нашел ответ в своих костях, и путь открылся ему. Было так холодно, что его тело точно дымилось, когда он шел назад к шалашу, но в его сердце пылал огонь, и он в кои-то веки заснул сразу, не слыша больше скрипа заржавленных петель.

Когда он проснулся, стоял ясный ветреный день. Эйерон утолил голод похлебкой из моллюсков и водорослей, состряпанной на костре. Как только он доел, к нему из башни с полудюжиной стражников вышел Мерлин.

– Король умер, – сказал лорду Мокроголовый.

– Да. Ко мне прилетала птица. А теперь еще одна прилетела. – Лысый дородный Мерлин одевался в меха и бархат, как это заведено у лордов зеленых земель. – Один ворон вызывает меня на Пайк, другой – в Десять Башен. У вас, кракенов, много щупальцев – так и норовите человека на куски разорвать. Что скажешь ты, жрец? Куда я должен отправить свои ладьи?

– В Десять Башен, говоришь? – нахмурился Эйерон. – Кто из кракенов вызывает тебя туда? – Десять Башен были поместьем лорда Харло.

– Принцесса Аша. Они направила свои паруса к дому. Чтец рассылает воронов, созывая всех ее друзей к Харло. По его словам, Бейлон желал, чтобы на Морском Троне сидела она.

– Утонувший Бог сам решит, кому сидеть на Морском Троне. Стань на колени, чтобы я мог благословить тебя. – Лорд Мерлин повиновался, и Эйерон, откупорив свой мех, полил соленой водой ему на лысину. – Бог, утонувший за нас, возроди раба своего Мелдреда из моря. Благослови его солью, благослови его камнем, благослови его сталью. – Вода, стекая по толстым щекам Мерлина, намочила его бороду и мантию на лисьем меху. – То, что мертво, умереть не может – оно лишь восстает вновь, сильнее и крепче, чем прежде. – Лорд встал, и Эйерон сказал ему: – Останься и послушай, чтобы передать слово божье другим.

Мокроголовый взошел на гранитный валун, о который разбивались волны, чтобы все его ученики могли видеть и слышать его.

– Из моря мы вышли и в море вернемся, – начал он в сотый раз. – Штормовой Бог в гневе своем низверг Бейлона со скал, и теперь он пирует в подводных чертогах. – Жрец воздел руки к небу. – Железный король умер, но он вернется! Ибо то, что мертво, умереть не может, но восстает вновь, сильнее и крепче прежнего!

– Король восстанет! – хором отозвались утопленники.

– Он восстанет, ибо должен восстать. Но кто он? – Эйерон помолчал, но ответили ему только волны. – Кто будет нашим королем?

Морские палицы застучали одна о другую.

– Мокроголовый! – вскричали утопленники. – Эйерон наш король!

Жрец покачал головой.

– Если отец дает одному сыну топор, а другому невод, кого он предназначает в воины?

– Топор для воина, – ответил Рас, – невод для рыбака.