Пир стервятников

Смерть прилетела в Дорн на крыльях ворона, туго свернутая и запечатанная красным воском. Калеотт, видимо, чуял, о чем говорится в письме, потому что отдал его Хотаху для доставки. Принц поблагодарил его, но письма не открывал долго, очень долго. Весь день до самого вечера он сидел с пергаментом на коленях и смотрел, как играют дети. С наступлением вечерней прохлады, когда его обычно увозили с террасы в дом, он стал смотреть на отражение звезд в воде. Лишь после восхода луны он послал Арео за свечой, чтобы прочесть письмо там, в темноте, под апельсиновыми деревьями.

Обара опустила руку на кнут.

– Тысячи людей идут через пески к Костяному Пути, чтобы встретить Элларию, везущую домой тело моего отца. Септы переполнены, красные жрецы зажгли храмовые костры. Женщины в перинных домах обслуживают мужчин бесплатно. Повсюду, повсюду – в Солнечном Копье, на Перебитой Руке, на Зеленой Крови, в горах, в глубине пустыни – женщины рвут на себе волосы, а мужчины кричат от ярости. Один вопрос звучит на всех языках: как поступит Доран? Как намерен принц отомстить за своего убитого брата? А ты говоришь мне, что его нельзя беспокоить!

– Он не желает, чтобы его беспокоили, – повторил Арео Хотах.

Капитан был ровесником принца, которого охранял. Когда-то он приехал сюда из Норвоса плечистым юнцом с копной темных волос. Теперь его волосы побелели, а тело отмечено шрамами после множества битв, но сила осталась при нем, и секиру он точит остро, как учили его бородатые жрецы. «Я не пущу ее», – сказал он себе, а вслух произнес:

– Принц смотрит, как играют дети, и в это время тревожить его не позволяется никому.

– Хотах, – сказала Обара Сэнд, – уйди с дороги, иначе я отберу у тебя секиру и…

– Пропусти ее, капитан. Я поговорю с ней, – хриплым голосом распорядился внезапно принц.

Арео убрал секиру и отступил. Обара, злобно поглядев на него напоследок, прошла мимо, мейстер заторопился за ней. Росточком Калеотт не выше пяти футов и лыс, как яйцо. Возраст по гладкому круглому лицу определить трудно, но он служил здесь еще до капитана, когда мать принца была жива. Несмотря на годы и толщину, он еще довольно прыток, и ума у него палата, вот только характер мягкий. С песчаной змеей такому не справиться.

Принц сидел на своем кресле в тени апельсиновых деревьев – больные ноги составлены ровно, под глазами набрякли мешки, – но трудно сказать, что послужило причиной его бессонницы: горе или подагра. Дети все так же плескались в воде. Младшим из них не больше пяти, старшим лет девять-десять. Девочек и мальчиков поровну. Хотах слышал, как они брызгаются и кричат тонкими голосками.

– Давно ли и ты там играла, Обара, – сказал принц женщине, преклонившей колено перед его креслом.

– Давно. Лет двадцать, не меньше, – отрезала она. – Притом я недолго здесь пробыла. Я ведь отродье шлюхи, забыли? – Не дождавшись ответа, Обара встала и уперла руки в боки. – Мой отец убит.

– Он погиб в поединке, при испытании боем. Закон не считает это убийством.

– Он был вашим братом.

– Да, был.

– Что вы намерены предпринять по поводу его смерти?

Принц повернул свое кресло лицом к Обаре. Доран Мартелл выглядит намного старше своих пятидесяти двух лет. Тело под полотняной одеждой кажется бесформенным, на ноги с распухшими и покрасневшими от подагры суставами лучше не смотреть вовсе. Левое колено похоже на яблоко, правое – на дыню, пальцы ног превратились в переспевшие темно-красные виноградины: тронь – и они лопнут. Даже прикосновение легкого покрывала вызывает у него боль, хотя он терпит ее без жалоб. «Молчание – друг принцев, – сказал он как-то своей дочери. – Слова, Арианна, подобны стрелам. Пустив их, назад уже не вернешь».

– Я написал лорду Тайвину… – начал Доран.

– Написал? Будь ты хотя бы наполовину таким же, как мой отец…

– Я не твой отец.

– Это мне известно, – с величайшим презрением молвила Обара.

– Ты бы хотела, чтобы я выступил на войну.

– Где уж там. Ты даже с этого кресла не встанешь. Позволь мне отомстить за отца. На Принцевом перевале у тебя стоит войско, у лорда Айронвуда на Костяном Пути – еще одно. Отдай мне одно из них, а Ним – другое. Она пойдет по Королевскому тракту, а я выгоню марочных лордов из замков и двинусь с ними на Старомест.

– И как же ты думаешь удержать Старомест?

– Мне хватит нескольких дней, чтобы разграбить его. Богатства Хайтауэров…

– Ты хочешь золота?

– Я хочу крови.

– Лорд Тайвин пришлет мне голову Горы.

– А кто пришлет нам голову лорда Тайвина? Гора всегда был его любимчиком, о чем ты прекрасно знаешь.

Принц показал на пруды.

– Будь так любезна, Обара, посмотри на детей.

– Не желаю быть любезной. У меня другое желание: вогнать копье в брюхо Тайвина. И поискать золото в его кишках под песню «Рейны из Кастамере».

– Посмотри на них, – повторил принц. – Я приказываю.