Пир стервятников

– Мы тоже нашли нескольких позавчера. – Трупы с почерневшими лицами, обнаруженные разведчиками, висели на дикой яблоне. Их раздели догола и каждому засунули в рот по яблоку. Ран ни на ком не было – они, по всей видимости, сдались без боя. Могучий Вепрь разъярился, увидев это, и поклялся жестоко отомстить тем, кто вешает воинов, как поросят.

– Разбойники, должно быть, – сказал сир Давен, выслушав Джейме, – а может, и нет. Тут все еще бродят северные отряды. А лорды Трезубца хоть и склонили колено, но сердца у них, полагаю, так и остались… волчьими.

Двое младших оруженосцев Джейме усиленно хлопотали у жаровен, делая вид, что не слушают. И Льюис Пайпер, и Гаррет Пэг – сыновья речных лордов. Джейме привязался к обоим и очень не хотел бы отдавать их сиру Илину.

– Веревки наводят меня на мысль о Дондаррионе.

– Твой лорд-молния не единственный, кто умеет сделать петлю на конце веревки. Даже и говорить о нем не хочу. Лорд Берик там, лорд Берик тут, лорд Берик повсюду, а когда посылаешь за ним людей, он испаряется, словно утренняя роса. Речные лорды помогают ему, можешь не сомневаться. Помогают выходцу с Марок! Сегодня ты слышишь, что он убит, а завтра оказывается, что убить его невозможно. Мои разведчики докладывают, что ночью на всех высотах горят костры – сигнальные, как они думают. Как будто за нами следит множество глаз. Костры зажигают и в деревнях. Какой-то новоявленный бог…

Бог как раз древний.

– При Дондаррионе состоит Торос, толстый мирийский жрец, собутыльник Роберта. – Золотая рука Джейме лежала на столе, отражая угли, светящиеся в жаровнях. – С Дондаррионом мы тоже разделаемся, если нужда заставит, но первый на очереди – Черная Рыба. Он должен понимать, что дело его проиграно. Ты не пробовал вызвать его на переговоры?

– Сир Риман пробовал. Подъехал к воротам вполпьяна и ну грозиться. Черная Рыба появился на стене и сказал, что с дурными людьми ему говорить не о чем, а потом пустил стрелу в зад коню Римана. Коняга и скинул Фрея в грязь. Я так гоготал, что едва не обмочился. Доведись мне оказаться на месте Бриндена, я выстрелил бы прямо в лживое Фреево горло.

– Надо будет надеть латный воротник, когда пойду говорить с ним, – слегка улыбнулся Джейме. – Я намерен предложить ему выгодные условия. – Если он закончит эту осаду без кровопролития, никто не сможет сказать, что он поднял оружие против дома Талли.

– Попытайся, милорд, но не думаю, что слова помогут нам победить. Замок придется брать штурмом.

В свое время, не так уж давно, Джейме принял бы именно такое решение. Не сидеть же у замка два года, дожидаясь, когда Черная Рыба сдастся.

– Что бы мы ни предприняли, действовать надо быстро, – сказал он Давену. – Мое место в Королевской Гавани, рядом с королем.

– Да, конечно. Я понимаю, как ты нужен своей сестре. Зачем она отослала Кивана? Я думал, она назначит его десницей.

– Он не пожелал занять этот пост. – Киван был не так слеп, как я.

– Хранителем Запада должен был стать тоже он. Или ты. Я, конечно, благодарен за оказанную мне честь, но дядя вдвое старше меня и намного опытнее. Надеюсь, он знает, что я не просил об этом.

– Знает, знает.

– Что Серсея, все так же прекрасна?

– Сияет, как золото. – Фальшивое золото. Ночью она приснилась ему в постели с Лунатиком. Он убил дурака, а ей выбил зубы своей золотой рукой, как Григор Клиган – бедняжке Пиа. Золотая рука во всех его снах работала не хуже другой. – Чем скорей мы покончим с Риверраном, тем скорей я вернусь к Серсее. – Джейме не знал, как поступит на самом деле.

Он говорил с кузеном еще около часа. Когда Хранитель Запада наконец удалился, Джейме пристегнул золотую руку, надел бурый плащ и вышел пройтись по лагерю.

Такая жизнь, по правде сказать, ему нравилась. С солдатами он чувствовал себя намного свободнее, чем при дворе, и они с ним себя чувствовали столь же свободно. Трое арбалетчиков у костра предложили угостить его зайцем, которого поймали в силок. У другого костра молодой рыцарь спросил, как лучше всего защищаться от боевого молота. В воде у речного берега две прачки, подвыпившие и полуголые, со смехом хлестали друг дружку свернутыми плащами, сидя на плечах у мужчин. Еще полдюжины латников подбадривали их криками. Джейме поставил медную звездочку на беленькую, оседлавшую Раффа-Красавчика, и проиграл: обе воительницы плюхнулись в тростники.

За рекой слышался волчий вой, ивы шептались на сильном ветру. Илин Пейн сидел в одиночестве у шатра и точил свой меч.

– Пошли, – сказал Джейме, и безмолвный рыцарь встал, искривив губы в улыбке. Ему это в радость, подумал Джейме. Он получает удовольствие, унижая меня каждую ночь, а убить меня было бы, наверно, еще приятней. Джейме хотелось бы верить, что он делает успехи, но улучшение происходило медленно и стоило ему дорого. Все его тело под сталью, шерстью и вареной кожей покрывали порезы, струпья и синяки.