Пир стервятников

Она смотрела с подоконника вниз, на цветной, позолоченный стеклянный купол отцовской палаты, и говорила себе: скоро он меня позовет.

Посетителей к ней не допускали, но слуги захаживали часто: Борс со щетинистым подбородком, напыщенно-важный Тимот, сестры Морра и Меллея, хорошенькая девочка Седра, старая Беландра, служившая прежде горничной у ее матери. Они приносили еду, меняли простыни, выносили судно из-под мраморного стульчака, но в разговоры с ней не вступали. Если она требовала вина, Тимот его доставлял. Если ей хотелось фиг, оливок или начиненного сыром перца, стоило лишь заказать любимое блюдо Беландре. Морра с Мелеей забирали грязное белье и приносили выстиранное. Каждый второй день наливали ванну, и Седра терла принцессе спину и помогала расчесывать волосы.

Но никто из них и слова не проронил о том, что происходит за стенами ее клетки.

– Темную Звезду уже взяли? – спросила она как-то у Борса, но тот повернулся к ней спиной. – Оглох ты, что ли? Вернись и отвечай, я приказываю! – Вместо ответа он затворил дверь.

– Тимот, – попыталась она на другой день, – что с принцессой Мирцеллой? Я ведь совсем не желала ей зла. – Последний раз она видела девочку на пути в Солнечное Копье. Мирцелла, слишком слабая, чтобы ехать верхом, путешествовала в носилках, с перевязанными шелковыми бинтами лицом и лихорадочным блеском в глазах. – Прошу тебя, скажи, жива она или нет. Что плохого случится, если я буду знать? Скажи, как она себя чувствует. – Но Тимот не сказал ничего.

– Беландра, – начала она снова через пару дней, – если ты любила мою леди-мать, сжалься над ее бедной дочерью и скажи, когда отец располагает со мной увидеться. Прошу тебя. – Но и Беландра словно воды в рот набрала.

Быть может, отец пытает ее таким образом? Не дыбой и каленым железом, а безмолвием? Это было так похоже на Дорана Мартелла, что Арианна не удержалась от смеха. Он думает, что действует тонко, а на деле лишь показывает свою слабость. Принцесса решила использовать свое уединение, чтобы исцелиться духовно и укрепиться перед грядущими испытаниями.

Нет смысла размышлять беспрестанно о сире Арисе – лучше подумать о песчаных змейках, особенно о Тиене. Арианна любила всех своих побочных кузин, от вспыльчивой колючей Обары до самой маленькой, шестилетней Лорезы, но лишь Тиена заменяла ей родную сестру. С братьями принцесса никогда не дружила: Квентина рано увезли в Айронвуд, а Тристан был намного младше ее. Они с Тиеной, Гаррин, Дрю, Сильва-Крапинка – вот из кого состоял их тесный кружок. К их забавам порой присоединялась Ним, и Сарелла вечно пыталась втереться, но пятерка оставалась неразлучной всегда. Они плескались в прудах и фонтанах Водных Садов, устраивали бои, сидя верхом друг на дружке. Арианна и Тиена вместе учились читать, ездить верхом, танцевать. Когда им было по десять, Арианна стащила винный штоф, и они напились допьяна. Они делили между собой еду, постель, драгоценности. Даже первый мужчина у них был общий, Дрю, – от избытка пылкости он залил Тиене всю руку, когда она извлекла предмет их вожделений из его панталон. Арианна улыбнулась, вспомнив об этом. У Тиены опасные руки.

Чем больше принцесса думала о своих кузинах, тем сильнее скучала по ним. Насколько она знала, их держали здесь же в башне, прямо под ней. Ночью она постучала в пол подошвой сандалии, но ответа не дождалась и перегнулась вниз из окна. Там тоже виднелись окна, меньше, чем у нее, некоторые не шире бойниц.

– Тиена! – позвала она. – Тиена, ты тут? Обара, Ним? Вы меня слышите? Эллария? Кто-нибудь? ТИЕНА! – Она полночи висела в окне и звала, пока не охрипла, но ей опять никто не ответил. Это испугало ее так, что и сказать нельзя. Если песчаные змейки сидят в Копье, они не могли не услышать ее – отчего же не отвечают? Если отец что-то сделал с ними, я никогда ему этого не прощу, сказала себе Арианна.

После двух недель заточения ее терпение окончательно истощилось.

– Я желаю немедленно поговорить с отцом, – сказала она Борсу самым властным своим тоном. – Изволь сей же час проводить меня к нему. – Борс остался глух, как всегда.

– Я готова поговорить с принцем, – сказала она Тимоту – с тем же успехом.

На следующее утро она затаилась под дверью и проскочила мимо Беландры, разбив тарелку с вареными яйцами, но через каких-нибудь три ярда ее задержали стражники. Их она тоже знала, и они тоже остались глухи к ее мольбам. Брыкающуюся беглянку водворили обратно.

Надо действовать тоньше, решила она. Свои надежды она возлагала в основном на Седру, юную, наивную и податливую. Гаррин, помнится, хвастал, что один раз переспал с этой девочкой. Во время очередного омовения, когда Седра намыливала ей спину, принцесса принялась болтать без умолку.