Пир стервятников

– Экая прорва. – Сир Осфрид смотрел на буквы, как на расползшихся по пергаменту тараканов, – читать никто из Кеттлблэков не умел.

– У вас шесть тысяч золотых плащей – вполне достаточно для десяти человек, полагаю. Те, что поумнее, могут улизнуть, если слухи дойдут до них вовремя. Пусть вас это не заботит – отсутствие лишь послужит доказательством их вины. Сир Таллад глуповат и может оказать вам сопротивление. Он не должен умереть до того, как сознается, и остальным тоже не причиняйте вреда. Не все из них, возможно, виновны. – Пусть обнаружится, что Редвинов обвинили ложно – это лишний раз докажет, что другие осуждены справедливо.

– Мы возьмем их еще до заката, ваше величество. – Осфрид помялся. – Там, у Септы Бейелора, большая толпа собралась.

– Что за толпа? – Любая неожиданность вызывала у нее подозрение. Уотерс не случайно упомянул о бунте. Простолюдинов, которые души не чаяли в своей Маргери, она не приняла во внимание. – Сколько их?

– Около сотни. Кричат, чтобы верховный септон отпустил маленькую королеву. Мы можем разогнать их, если желаете.

– Не надо. Пусть себе кричат, пока не охрипнут. Его воробейство этим не проймешь – он прислушивается только к богам. – Не забавно ли, что под дверями его святейшества бушует разгневанная толпа? Ведь точно такой же толпе он обязан своей короной, которую, впрочем, не замедлил продать. – У него теперь есть свои рыцари, они пусть и защищают септу. Кстати, заприте городские ворота. Никто не войдет в город и не выйдет из него без моего позволения, пока эта кутерьма не уляжется.

– Как прикажет ваше величество. – Сир Осфрид откланялся и пошел искать грамотея, чтобы прочесть указы.

К вечеру всех обвиняемых уже взяли под стражу. Хэмиш-Арфист, когда за ним пришли, упал в обморок, сир Таллад успел ранить трех золотых плащей, прежде чем его повязали. Близнецов Редвин Серсея распорядилась поместить в башню, остальных бросили в темницы.

– Хэмиш страдает одышкой, – доложил королеве Квиберн. – Просит прислать к нему мейстера.

– Скажите, что мейстер придет, как только он расскажет все без утайки. Для любовника Хэмиш староват, но он вполне мог играть и петь, когда Маргери блудила с другими мужчинами. Нам нужны подробности.

– Я помогу ему вспомнить их, ваше величество, – пообещал Квиберн.

Утром леди Мерривезер помогла Серсее одеться.

– Никакой роскоши, ничего яркого, – предупредила ее королева. – Что-нибудь серенькое, подходящее для верховного септона. Он наверняка захочет, чтобы я помолилась с ним.

Они остановились на мягком шерстяном платье, закрытом от шеи до пят и украшенном лишь скромной золотой вышивкой на корсаже и рукавах. Немаркий коричневый цвет королеву тоже устраивал – колени в таком преклонять не жалко.

– Пока я буду утешать свою дорогую сноху, побеседуй с кузинами, – сказала она Таэне. – Попытайся дать Элле понять, чего мы от нее ожидаем, но будь осторожна. Возможно, вас будут слушать не только боги. – Джейме говорил, что самое трудное в любой битве – это предшествующее ей ожидание. Выйдя из замка, Серсея бросила взгляд на ненастное небо. Если она попадет под ливень, то в септу прибудет вымокшая до нитки – значит, носилки. Для эскорта она выбрала десять ланнистерских гвардейцев и Бороса Блаунта.

– Сторонники Маргери могут не отличить одного Кеттлблэка от другого, – сказала она сиру Осмунду, – и я не хочу, чтобы ты прорубал себе дорогу через эту толпу. Лучше тебе пока не показываться в городе.

На пути к септе Таэну вдруг одолели сомнения.

– Этот суд… Что, если Маргери потребует какого-нибудь испытания? Например, поединка?

По губам Серсеи пробежала улыбка.

– Честь Маргери как королевы должен защищать рыцарь Королевской Гвардии. Каждый ребенок в Вестеросе знает, как принц Эйемон вступился за свою сестру королеву Нейерис, обвиненную сиром Моргилом. Но сир Лорас при смерти, и роль принца Эйемона придется исполнить кому-нибудь из его собратьев. Вопрос в том, кто это будет. Сир Арис и сир Бейлон в Дорне, Джейме – в Риверране, сир Осмунд – брат человека, обвинившего Маргери. Остаются…

– Борос Блаунт и Меррин Трант, – рассмеялась Таэна.

– А сир Меррин последнее время прихварывает. Напомни, чтобы я сказала ему об этом, когда мы вернемся в замок.

– Непременно, моя дорогая. – Таэна поцеловала Серсее руку. – Молюсь, чтобы мне никогда и ничем не случилось тебя обидеть. В гневе ты просто ужасна.

– Любая мать сделала бы для своих детей то же самое. Когда же мы, кстати, увидим при дворе твоего мальчика? Его зовут Рассел, не так ли? Они с Томменом учились бы вместе.

– Он будет в восторге, я знаю… но лучше переждать, пока опасность не минует окончательно.

– Ждать придется недолго, – заверила подругу Серсея. – Напиши в Длинный Стол, чтобы Рассел укладывал в дорогу свой деревянный меч и самый лучший дублет. Новый друг, почти что ровесник, поможет Томмену забыть о его потере, когда головка Маргери скатится с плеч.