Пир стервятников

Если бы не цепь на бычьей шее, Сэм принял бы этого человека за портового грузчика. Голова слишком велика для туловища и сильно выдается вперед вместе с массивной челюстью – того и гляди кинется и голову тебе оторвет. Мейстер мал ростом, но широк в груди и плечах. Из-под кожаного колета, который он носит вместо мантии, торчит пивное брюшко. В ушах и в носу растут колючие белые волосы. Лоб нависает над глазами, нос не однажды был сломан, зубы покраснели от кислолиста, а таких здоровенных ручищ Сэм не видел ни у кого.

Пока он медлил, одна из этих ручищ сгребла его и втащила в дверь. Сэм увидел большую круглую комнату. Всюду книги и пергаменты – и на столах, и на полу, до пояса вышиной. На стенах поблекшие гобелены. Над огнем в очаге висит медный котелок, и то, что в нем варится, явно уже подгорает. Кроме огня, комнату освещает только высокая черная свеча, стоящая посередине.

Свет, идущий от нее, резал глаза, и было в ней что-то странное. Пламя не поколебалось, даже когда Марвин захлопнул дверь и со стола слетели листы. С красками этот свет тоже творил чудеса. Белое светилось, как свежевыпавший снег, желтое сверкало как золото, красное полыхало огнем, тени же чернели, словно врата в иной мир. Сэм уставился на свечу как завороженный. В три фута длиной, стройная как меч, витая, ребристая, она излучала и свет, и мрак.

– Так ведь это…

– …обсидиан, – договорил еще один человек, бывший в комнате, – молодой, бледный, рыхловатый, в засаленной мантии.

– Драконово стекло, – поправил его архимейстер Марвин. – Она горит, не сгорая.

– Что же питает пламя? – спросил Сэм.

– А что питает драконий огонь? – Марвин опустился на табурет. – Вся валирийская магия основана на огне или крови. Тамошние чародеи с помощью такой вот свечи могли видеть через горы, моря, пустыни. Могли проникать в сны человека, посылая ему видения, и разговаривать с кем-нибудь на другом конце света, сидящим у такой же свечи. Неплохо бы, Смертоносный, а?

– Нам бы тогда и вороны не понадобились.

– Разве что после сражений. – Архимейстер отслоил от пачки пласт кислолиста и начал жевать. – Расскажи мне то, что рассказывал нашему дорнийскому сфинксу. Многое мне уже известно, но какие-то мелочи могли ускользнуть.

Он был не из тех, кому можно отказать. Помедлив немного, Сэм изложил всю свою историю заново.

– Мейстер Эйемон думал, что в пророчестве говорилось о Дейенерис Таргариен. Не о короле Станнисе, не о принце Рейегаре, не о малютке, чью голову разбили о стену, – о ней.

– Рожденная среди соли и дыма, под кровавой звездой. Я помню это пророчество. – Марвин сплюнул на пол красную жижу. – Не то чтобы я верил в него. Горган из Старого Гиса сказал как-то, что пророчество подобно неверной любовнице. Она берет твой член в рот, и ты стонешь от наслаждения… но тут ее зубы смыкаются, и твой стон переходит в вопль. Так и пророчество. Тем не менее…

– Эйемон поехал бы к ней, будь у него силы, – вставил Аллерас. – Он хотел, чтобы мы дали ей защитника и советника, который помог бы ей благополучно вернуться домой.

– Вот как? – Марвин пожал плечами. – Возможно, это к лучшему, что он умер, не доехав до Староместа. Иначе серым овцам пришлось бы убить его, и они бы еще долго заламывали свои хилые старческие длани.

– Убить? – поразился Сэм. – Но за что?

– Если я скажу, им и тебя, глядишь, придется убить. – Марвин осклабился в жуткой красной улыбке. – Кто, по-твоему, в свое время поубивал всех драконов? Драконоборцы с мечами? В мире, который создает Цитадель, нет места магии, пророчествам и стеклянным свечам, а уж драконам тем более. Почему, ты думаешь, Эйемону Таргариену позволяли тратить свою жизнь на Стене, когда ему по всем законам полагалось быть архимейстером? Причина в его крови. Они не доверяли ему, как не доверяют и мне.

– Что же вы намерены делать теперь? – спросил Аллерас.

– Поеду вместо Эйемона в Залив Работорговцев. Лебединый корабль, доставивший сюда Смертоносного, мне как раз подойдет. Своего человека серые овцы, конечно, пошлют на галее, и я с попутным ветром прибуду на место первым. – Марвин перевел хмурый взгляд на Сэма. – Ты останешься здесь и будешь выковывать свою цепь. На твоем месте я поспешил бы с этим. Скоро ты будешь нужен на Стене. Найди Смертоносному каморку посуше, – велел Марвин бледнолицему школяру. – Он будет ночевать здесь и помогать тебе с воронами.

– Н-но… – испугался Сэм, – другие архимейстеры, сенешаль… что я им-то скажу?

– Скажешь, что их мудрость и доброта не знают себе равных. Скажешь, что Эйемон доверил тебя их заботам. Скажешь, что всегда мечтал носить цепь и служить добру, что служение – наивысшая честь, а послушание – наивысшая добродетель… но не говори ни слова о пророчествах и драконах, если не хочешь, чтоб тебе в овсянку подсыпали яд. – Марвин снял с колышка у двери запачканный кожаный плащ, набросил себе на плечи и завязал. – Присмотри за ним, Сфинкс.

– Присмотрю, – пообещал Аллерас, но сапоги архимейстера уже топали вниз по лестнице.

– Куда это он? – вконец растерялся Сэм.