Пир во время чумы: повести

— Тьфу на тебя, ведьма! — Мефодий не шутил уже, смотрел недобро. — Пошла на кухню и дверь прикрой. — Он поднялся с качалки, вынул из холодильника бутылку, с буфета взял рюмку и выпил, не закусывая. — Ты к ментам пойдешь или наплюешь?

— Кончай с утра пить, не молодой давно, — огрызнулся Николай. Он не мог найти ответ на вопрос старого вора, спросил: — Ты как считаешь, подозревают они меня? Я ведь, по-ихнему, железное алиби имею.

— Я этого Гурова сам не знаю, но слышал, что он самый башковитый мент. Знать точно он не знает, но подозревает точно. Считаешь, сродственника в Москве и тебя сложить очень трудно? А болезнь твоя да наши свидетели — для него два дня работы. Транспорт до Москвы простой, поезд да самолет. Конечно, доказать твое участие он не сможет, но ты ему, по сути, и не нужен. Он старый волкодав, знает: такие, как ты, не стреляют. Ему твой братец нужен да человек, что за полковником стоит. Ну и, конечно, стрелки и стволы.

— Все у меня, — ответил Николай. — А до братца-москвича я и сам желаю добраться. Выходит, у нас задача одна.

— Одна-одна, да не совсем. Над полковником в Москве начальства больше, а чего они хотят, один бог ведает. Желаний-то много, да все разные.

— Идти или не идти? — повысил голос Николай.

— Ты на меня не кидайся. Ты мужик гордый, уже решил, пойдешь обязательно, только хочешь, чтобы тебя подтолкнули.

В загородном особняке Бунича, который занимали приезжие полковники да местный майор Шаров, разговор велся почти аналогичный.

Сидели за круглым столом, играли в подкидного дурака, но мысли их были далеко от карт, потому игра не складывалась.

Стас взял валета, которым хотел отбиться майор, кинул ему обратно, заметил:

— Ты, Семен, второй раз козырей путаешь. Найди другую картинку.

Майор сгреб карты, ответил:

— Я не ваш Юлий Цезарь, который мог одновременно несколько вопросов решать.

— Точно, ты не Юлий, и уж совсем не Цезарь, коли не можешь узнать, кто из боевиков Акулы перед убийством Старовой уезжал на несколько дней из города.

— Я мент, кто мне чего скажет? — горячился Шаров.

— Так звонить Николаю Тишину, звать его на обед или пустая затея? — неожиданно спросил Гуров.

— Ты, Лев Иванович, голову нам не морочь, — сказал Стас. — Ты вопрос уже решил, я с тобой согласен, действуй.

— Прост ты, Стас, как оглобли, — усмехнулся Гуров. — Тебе все годится, только чужими руками.

— В чем-то я тебе не уступаю, Лев Иванович, а в чем-то и получше, но закрытый разведывательный допрос лучше тебя даже Петр не ведет. И не прикидывайся Красной Шапочкой. Решил — действуй.

— Ну, ежели ты приказываешь, — якобы неохотно протянул Гуров, достал из кармана сотовый телефон, набрал номер.

— Слушаю вас, — ответил грубоватый женский голос.

— Добрый день, Варвара Никитична, — сказал Гуров. — Меня зовут Лев Иванович, могу я поговорить с Николаем Николаевичем?

— Здравствуйте, Лев Иванович. — Варвара старалась говорить мягко. — Николай еще не оклемался, дремлет. Очень нужен?

— Добрый день, полковник, — прозвучал уверенный мужской голос. — Я слушаю. Однажды я назвал Варвару домоправительницей, так она запомнила, очень ей такая должность по душе.

— Извините, Николай Николаевич, если вам удобнее обращаться ко мне по званию, не сочтите за труд, добавляйте слово «господин». А стремление женщины к власти — нормальное явление. Ну, ближе к делу. Мой друг приглашал вас к нам на обед. Как вы к этому относитесь?

— Можно, господин полковник. — Чувствовалось, что Акула улыбается. — Когда и где?

— Остановились мы в особняке господина Бунича. Сейчас двенадцать, обед приготовить следует, так что давайте часиков в шестнадцать.

— Форма одежды парадная? — рассмеялся Николай.

— Удобная, господин Тишин. — Гуров тоже улыбнулся. — Если не возражаете, возьмите с собой супругу. Красивая женщина придает застолью определенный шарм, сильно сокращает количество выпитого и исправляет нашу мужицкую речь.

— Значит, в шестнадцать? — Николай выдержал паузу. — И никаких сюрпризов?

— Что за праздник без сюрпризов? — удивился Гуров. — Мы люди русские, не немцы какие-нибудь. Поклон Мефодию Сильверстовичу. Ждем. — Он отсоединился. — Ну, ребята, вы занимаетесь столом, я отъеду на часик-другой.

Гурову не давала покоя мысль о судьбе бывшего директора цирка Алексея Ивановича Колесникова по прозвищу Капитан. Рассказ циркового клоуна Классика о беспробудном пьянстве и близкой кончине общего друга казался сыщику чудовищным. В таком состоянии с человеком и профессиональные наркологи справляются с большим трудом, а порой и не справляются. Наука наукой, а возможности человеческого организма не беспредельны, но я обязан сделать все от меня зависящее, решил Гуров, и выехал со двора.

Где живет Колесников, сыщик помнил прекрасно. Три года назад он ночью, спасаясь от преследования, нашел квартиру Алексея. Теперь сам бог велит. И точно, дом и квартиру он отыскал без труда, дверь была открыта, но дома — пусто.