Пир во время чумы: повести

— Ты случаем не ошибся, мил человек? — старуха ковыляла следом, показывала стольник. — Много дал.

— Ошибся, — кивнул Стас. — Но я, мать, человек верующий, а деньги обратно брать грешно. — Он широко перекрестил женщину, сел в машину.

— Как последний фраер, — шептал Гуров. — Я ублюдку этому на обувку дал, пожалел змею.

— Торопимся, думать не успеваем, — сказал Станислав. — Считай, пустой крючок словили. Лоху последнему понятно: не мог Мефодий придурка в рваных кедах за нами пустить. Старик палку перегнул, а мы сломали, и парня зарезали.

Гуров дернул с места так резко, что Стас поперхнулся, через некоторое время спросил:

— Я сам-то не перегнул, святым прикинулся? Ведь, если по делу, у нас к нищему интереса нет, мы менты. Я ломался, желая артистов защитить. Слух пойдет, что мы вроде переживали, и тогда бандиты артистов спалят.

— Заткнись. Мир Петрухе, он сейчас в раю, слава богу, его не сгребли, в подвал не затащили, легко умер.

— Я из своих «легких» покойников могу себе дорогу в ад вымостить. Куда едем?

— Тебя домой подброшу, сам к Мефодию подамся. Тяжелый разговор предстоит. Нам письмо Иуды и горячие стволы необходимы, — ответил Гуров.

— А убийцы? — спросил Станислав.

— Этих покойный мальчонка фактически назвал. Завтра поутру подашься на базар, уточнишь, — сказал Гуров. — С Мефодием, ясное дело, они уже переговорили… Может, звонили, понятно, что у них в местной спецслужбе верный человек имеется.

— И нас заказали, а ты в топку лезешь. — Станислав длинно выматерился. — Я тебя не пущу.

— Правильно, ты меня, Стас, не пущай. Молодая девка в такое время должна у материного подола сидеть, а не по бандитскому городу шастать. Но ты за меня не переживай. Мефодий хитер и осторожен, он на такую мокруху не пойдет. Я ему исход дела толково объяснил, главное, чистую правду сказал. А матерый зверь такую правду очень тонко чувствует. Он нам до крайности мешать будет и гадить, но край не перешагнет, повязан. У него на руках Никола, Настя да Варвара. Был бы Мефодий один, я бы за наши жизни рубля не дал. Сейчас расклад иной.

Он притормозил машину у ворот усадьбы Бунича. Стас вышел, дверцу не закрывал, хотел что-то сказать. Гуров ему подмигнул:

— Нет, дружище, со мной ехать не надо, — перегнулся через сиденье, захлопнул дверцу и уехал.

Не веря в бога, Стас непроизвольно перекрестился.

Вскоре сыщик остановился уже у ворот в садик Николая Тишина, где его встретили два ладных парня с автоматами.

— Здравствуйте! — Один шутливо козырнул. — Что так поздно, может, хозяева легли?

— Тебе поговорить не с кем? — Гуров засигналил. — Открывай, неси службу, береги здоровье.

— Отчаянный вы мужик! — Парень открыл ворота, и сыщик въехал на просторный двор.

У крыльца стояла машина Мефодия, в которой сидели парни с автоматами, что Гурову не понравилось, но он хлопнул ладонью по капоту, взбежал по ступенькам, позвонить не успел, как дверь открылась. На пороге его встречала Варвара, смотрела в глаза, преграждала путь.

— Добрый вечер, Варвара Никитична. — Сыщик поклонился.

— Может, в столице и вечер, в нашей деревне ночь уже. Коль приехал, проходи. — Варвара уступила дорогу, лязгнула тяжелым засовом.

Молодые хозяева и Мефодий чаевничали.

— Добрый вечер, приятного аппетита. — Гуров без приглашения снял куртку, положил на табуретку, сел к столу. — Варвара Никитична, будьте ласковы, налейте мне покрепче. — Достал портсигар, вынул таблетку тонизирующего американского снадобья, названия которого не хотел запоминать, положил под язык.

— Добрый вечер, — запоздало и чуть слышно прошептала Настя, поднялась из-за стола, поклонилась и ушла к себе.

Мефодий смотрел на незваного гостя с прищуром, Николай вертел в стакане ложкой и взгляда не поднимал.

— Совет в Филях, как я понимаю, — усмехнулся сыщик, принял от Варвары стакан с чаем, благодарно кивнул. — Мефодий Сильверстович, вам как старшему первое слово.

— А нам говорить нечего, — сухо ответил Мефодий.

— Если подумавши? — Гуров достал сигареты, закуривать не стал. — У вас сегодня гонец от властей был, слова разные говорил, и, что самое интересное, он и слова правды не сказал.

— Шибко умный ты, мент. Такие долго не живут. — Мефодий закашлялся, вытер уголки глаз.

— Да всякое бывает, — ответил Гуров. — Вы, к примеру, седьмой десяток разменяли, а дураком не назовешь. Ну, хватит воду в ступе толочь, у нас с вами уговор был.

— Уговора никакого не было, — ответил Мефодий и перешел на «вы». — Вы, господин мент, сделали предложение, я ответа не дал, сказал, мол, подумаю.

— Лев Иванович, вы бы быстренько вещички собрали да в аэропорт. Я вам и машину, и сопровождение дам, — вмешался в разговор Николай.

— Эхма, снова здорово, — вздохнул Гуров. — Варвара Никитична, можно мне сигаретку в доме выкурить?

Варвара гремела посудой на кухне, все слышала, сердито ответила:

— Здоровье ваше — решайте.