Пирамида

У нас принято считать: не до красоты сейчас, не до «высших материй», сначала накормить людей досыта надо. Мол, «будет хлеб, будет и песня». Уверен: наоборот! В убогой, удручающей погоне за сытостью мы утрачиваем самое главное – систему истинных ценностей. Мы поклоняемся не красоте человеческих отношений, а желудку. Но этот господин, как известно, ненасытен. И тем более алчен он, когда его ставят на пьедестал. Однако всякий орган предназначен природой для определенной роли, и искусственная, надуманная перемена ролей ни к чему хорошему, естественно, привести не может. Сколько мы знаем случаев, когда именно «песня» спасала людей! Да ведь «песня» как символ духовного здоровья, чести, достоинства, солидарности человеческой – лучший помощник в труде по добыванию хлеба. Мы собираем немало хлеба со своих полей (хотя с тех же самых полей могли бы собирать гораздо больше, если работали бы с любовью, с песней), но одна четверть – подчеркиваю, одна четверть, а по анализу наиболее трезвых экономистов, даже больше: одна треть собранного хлеба гибнет при перевозках, неправильном хранении и нерациональном использовании! И это естественно. Потому что нет песни. Потому что скучно это – служить желудку в первую очередь, а порой – только ему. Потому что искажена система ценностей.

Увы, не то проповедовали нам долгие, долгие годы. Не потому ли и «отрицательные» герои дела Клименкина просто не в состоянии были понять «положительных», искренне не могли взять в толк, чего же добивается Каспаров, Беднорц, корреспонденты газеты, Верховный суд СССР? Ведь «хлебной» выгоды положительные герои как будто бы не имели…

Не понимали. Искали в действиях «положительных» мотивы, понятные, доступные им, «отрицательным». Не находили. И действовали. Понятие же человеческого достоинства – основополагающее понятие человеческой нравственности – было им, очевидно, неведомо. Не внушили. Не воспитали.

Увы, достоинство роскошью стало. Не каждый, далеко не каждый может позволить себе его иметь. Дорого расплачиваться за него, вот в чем дело.

Мы говорим теперь: «перестройка». Да перестроится ли от одних уговоров Жора Парфенов? Перестроится ли Джапаров? Бойченко? Ахатов? Никогда. Разве что на словах. Нужны не разговоры о перестройке, не уговоры. Нужна атмосфера. В которой «презумпцию» получают не бойченки, а беднорцы. И не потому, что нужна беднорцам какая-то привилегия. Им привилегии не нужны, потому что они и так работают лучше. Нужно, чтобы не было привилегий у бойченко и милосердовых, какими бы «высокими» словами эти привилегии ни подкреплялись. Нужно, чтобы вообще привилегий не было. Тогда и получит презумпцию главное – человеческое достоинство. Которое заложено в самой человеческой природе.

Проходят «героические» периоды истории, утихает шум, вызванный каким-то трудовым или ратным подвигом. И на поверку оказывается, что не производство какой-то невиданной груды вещей, не постройка какого-то необычайно высокого здания, не изобретение сногсшибательного оружия, не даже количество убитых людей, животных или срубленных деревьев имело значение для людей. А достоинство. Человеческий нравственный потенциал, пронесенный сквозь бури и штормы «героического» периода. Вечный огонек человечности.

Вещи и здания создаются и разрушаются. Человеческое начало остается. Только оно и имеет настоящую цену – человеческое достоинство. Истинные герои времени те, в ком оно сохранилось. Им и перестраиваться не надо.

Радость

«Есть только одна великая сила, и эта сила – радость», – сказано древними мудрецами. Как понял я эту истину!

Ошибка думать, что, несмотря на все свои мытарства, часть из которых я описываю здесь (часть, конечно, только часть!), я только и делал, что ныл, подсчитывал свои обиды, наливался злостью и так далее. Ничего подобного! Радостей было не меньше. На первый взгляд может показаться, что это не относится к делу Клименкина и моей повести. Относится!

Забегая вперед скажу: рукопись «о букашках» наконец была издана – через восемь лет после написания…

Да, долго, долго приходилось ждать, но ведь были и другие радости. Ну вот, например… Я не только фотографировал, но внимательно наблюдал природу, и вот что интересно: это успокаивало. А вернее, так: заставляло и на нашу жизнь взглянуть философски. Ведь в природе постоянно идет так называемая «борьба не на жизнь, а на смерть» между хищниками и жертвами. Казалось бы, мир давно должен погибнуть от жестокой этой борьбы. Но нет! Он не только не гибнет, а наоборот – процветает! Количество видов животных и растений планеты, при всем гигантском многообразии, не только не уменьшалось до вмешательства человека, но постоянно росло!