Пирамида

В качестве одного из свидетелей по просьбе защиты был вызван в суд следователь по особо важным делам Петр Данилович Бойченко. Защита предложила допросить его в связи с заявлением Клименкина о подсаженном к нему в камеру Завитдинове, которого следствие пыталось склонить к даче заведомо ложных показаний, а также в связи с возникшими у защиты сомнениями в правильности допроса целого ряда свидетелей. Однако Бойченко на суд не явился.

Приблизительно через десять дней после начала суда пошли слухи: приговор готовится опять обвинительный. Кто-то якобы оказывает давление на Аллакова, о чем стало известно работникам суда. Никто не мог слухи проверить, однако они были упорными. Аллаков заболел. У него резко подскочило давление. Все присутствовавшие на процессе заметили: он ходит сам не свой…

Однако настал и день вынесения приговора.

Этот день – 19 декабря 1974 года – запомнился многим жителям города Мары, да и не только Мары… Жена Виктора Каспарова, Алла, вспоминает его как один из счастливейших дней своей жизни. Начинался он плохо. Была пасмурная погода, и настроение у присутствовавших в зале суда тоже было пасмурным. Стало известно, что Татьяна Васильевна, мать подсудимого, отбывает наказание, наложенное на нее прокурором Виктором Петровичем за ее якобы «хулиганские действия», и ее не было в зале суда. Подозревали, что это спровоцировано, однако подробностей не знал никто. Не было здесь и адвоката Беднорца, вложившего столько сил в это дело, – Рихард Францевич, почти уверенный в том, что приговор и на этот раз будет обвинительным, несмотря ни на что, улетел в Москву по другим срочным делам. Светлана, невеста Виктора, уехала в свой город, чтобы не быть свидетельницей очередной трагедии. Она уже не верила в другой исход. Не было многих людей, регулярно ходивших на процесс, видевших внимательность и непредвзятость судьи Аллакова, но поверивших в упорные недобрые слухи.

Но был как всегда подтянутый, собранный Виктор Каспаров, был его друг, летчик Юрий Тихонов, провожавший его в Москву четыре года назад. И была Алла, знавшая больше других, чего стоила Виктору эта всегдашняя собранность. Одни бессонные ночи не сосчитать. Что уж говорить о том, сколько пришлось пережить мужу в связи с докладной запиской о нарушениях законности в ЛОМе станции Мары. Было несколько проверок, но они не дали результатов, а Каспарова в конце концов уволили из органов МВД «по служебному несоответствию». Так что сейчас фактически опять решалась судьба не только Виктора Клименкина.

Вышел среднего роста, коренастый, круглолицый и узкоглазый молодой человек Аллаков в сопровождении двух молодых заседателей и начал читать по-русски с туркменским акцентом. Затаили дыхание присутствовавшие, вставшие для слушания приговора. И сквозь монотонное журчание негромкого голоса вдруг послышалось: «Судебная коллегия считает, что… доказательства не могут быть признаны достаточными… ставят под сомнение достоверность… не соответствуют… противоречат… Требования закона грубо нарушены…» И, наконец, явственно и четко:

– «Признать Клименкина Виктора Петровича невиновным в предъявленном ему обвинении и по делу его оправдать… Производство по делу в отношении Клименкина Виктора Петровича прекратить… И из-под стражи его немедленно освободить».

Кончил читать Аллаков. Мертвая тишина была в зале. И всхлипывания послышались вдруг. Это плакала какая-то незнакомая Алле женщина. Но видела ее Алла сквозь сияние своих собственных слез и повернулась к мужу. Но и он, ее невозмутимый муж, как будто пытался проглотить что-то.

– Ну что же ты? – сказал вдруг громко начальник конвоя, улыбаясь широким лицом, и дотронулся до плеча бледного и неподвижного Виктора Клименкина, все еще сидящего на скамье подсудимых. – Что же ты? – повторил он, и в глазах его тоже, кажется, что-то блеснуло. – Ты свободен, иди… Ты свободен.

В доме на улице Карла Маркса

И поехали они все в дом на улице Карла Маркса, где жили Каспаровы. Нет, далеко не все, конечно. Не было многих из тех добрых людей, кто участвовал в столь долгой битве – битве не только за одного гражданина Виктора Петровича Клименкина, но и за справедливость вообще.

В первые часы не было здесь, в доме на улице Карла Маркса, матери, Татьяны Васильевны, но вскоре, отпущенная на радостях из милиции, она присоединилась к ним. И смогла наконец беспрепятственно обнять своего отныне свободного сына.

Узнали, правда, что прокурор Виктор Петрович собирается подать протест по поводу вынесенного молодым судьей приговора, и это вселяло тревогу. Но все так устали, что сейчас не хотелось думать об этом. Как выяснилось позднее, Виктор Петрович внес-таки протест, и прокуратура Туркмении поддержала его, но судебная коллегия Верховного суда Туркмении отклонила этот протест, оставив оправдательный приговор в силе.

Телеграмма

Москва, редакции «Литературной газеты», заведующему отделом писем З. А. Румеру.