Читаем ПИРАМИДЫ АСТРАЛА полностью

- Хм, верно. Но я не об этом. Сейчас я занимаюсь анализом некоторых коррекций, внесенных в развитие человеческой цивилизации, и их последствиями. Так вот, дело даже не в этом, а в том, что у меня есть очень интересный коллега - ангел, который занимается теми же исследованиями, но со стороны Службы коррекции. Им же тоже нужно знать, чем аукается их вмешательство в жизнь на Земле. Но даже и не это самое главное. Этот ангел попал под наше разлагающее влияние и представляет из себя еще того оболтуса. Но в этом есть и хорошая сторона - он очень любит всякие нововведения и опыты. В общем, рисковый парень. А вам ребята, в любом случае надо легализоваться! Сколько вы еще по якорям прятаться сможете? Так вот, я предлагаю вам познакомиться с этим ангелом, и попробовать получить на вашу деятельность разрешение. Здесь вообще-то дело не совсем в разрешении. Так как, по основному принципу, вы обладаете свободой выбора, и никто не может вас впрямую заставлять что-то делать или не делать. Ваша беда в другом. Астрал, в отличие от Земли, бесконечен, и здесь столько миров и интересов переплелось, что вы с вашей технологией попадете как кур в ощип! Ну что, согласны на встречу с ангелом?

Мы со Славкой переглянулись. Да, было над чем подумать. С одной стороны, было страшновато соваться к ангелам. Вдруг они нашу лавочку как-нибудь прикроют? Ладно мы, а вот Славка с Ташей как тогда встретятся? С другой стороны, Ташин пример показывал, что нас могут элементарно прихлопнуть, как муху. И уже один раз прихлопнули, между прочим! А если они сами, потом, прикрыли эту практику наказания, то есть надежда, что и дальше нас пожалеют. После некоторой паузы я посмотрел снова на Славку и спросил:

- Ты-то как думаешь? Я "за". У меня такое впечатление, что они давно о нас знают, но чего-то ждут. Ведь, захоти они, кто им помешал бы нас всех поубирать? А ведь, после того случая с Ташей, никто больше нам не мешал! И Таша тут ни при чем! Она же ничего не предпринимала, да и что она могла предпринять?

Славка долго разглядывал проплывающие вдоль берега травинки и листочки и, наконец, созрел:

- Пожалуй, есть смысл рискнуть. Я пока не буду ни с кем контактировать. Подождем встречи с ангелом. Только вот Федьку надо спросить. А он, насколько я понимаю, только вечером сюда завалится.

- Вот и славно! Петр, ты сможешь договориться с ангелом на этот вечер? Мы бы здесь все собрались, а ты бы его привел, тогда и обсудили бы все. Кстати, у вас сейчас какое время суток? Мы-то по московскому времени ориентируемся. Сейчас у нас, наверно, часа три будет. Если через часа четыре здесь встретимся, подойдет?

- Попробую с ним договориться. Если что сорвется, я с тобой свяжусь. Будь на связи.

Мы еще поболтали немного, потом Петр сослался на дела и поспешил с Машей откланяться. А мы со Славкой остались вдвоем думать, каким это все нам выйдет боком. Но ничего толком не придумав, мы решили собраться чуть загодя перед встречей, и разошлись по своим норам. Вернее это Славка разошелся, а я остался, как был, целеустремленно бездельничать на своей лужайке.

С Федькой нам повезло. Он не стал задерживаться на работе и уже часов в шесть вечера "просигналил" мне о своем прибытии. Я, естественно, не стал утаивать о наших планах на вечер, и пригласил его ко мне в якорь. Он не захотел прыгать ко мне, а притопал по лесной тропинке, совершив вечерний моцион. Так что, к назначенному времени, мы втроем сидели у речки, любуясь вечерним солнцем, склоняющимся к закату, и поджидали гостей. Точно в срок, соблюдая чуть ли не дипломатическую пунктуальность, на лужайке появился Петр в сопровождении какого-то хиппи. Подойдя к нам, они поздоровались и представились. У "хиппи" оказалось очень странное и неудобовыговариваемое имя:

- Рофидиплебуль! - представился он счастливо улыбаясь, словно всю жизнь мечтал нас увидеть. На вид это был худощавый парень, одетый в какие-то лохмотья, со светлыми кудрями до плеч, носом картошкой и хитрыми зелеными глазами.

- Как-как? Ропидель…? - я безуспешно попытался повторить его имя.

- Это он издевается! - серьезно заявил Петр. - Зовите его просто Буль!

- Да, пожалуй, так лучше! - продолжал улыбаться Буль. - Можно и вообще Буль-Буль! Какая разница?!

- Еще скажи Буль-Терьер! - захохотал Федька, почуяв, что встретил одного поля ягоду.

- А что? Чем не имя дрессированному ангелу! - продолжал идиотскую полемику Буль. - Только гавкать еще правильно научите! Но хватит болтать, давайте посмотрим, чем вы нас тут угощать намерены?

Разглядев на столике бутылки с Балтикой, он еще больше обрадовался:

- Петруха! Смотри, новое пиво! Это почему его у нас не выпускают еще?! Надо попробовать! Отлично, а что на закуску? Ага, вот, орешки пойдут! - и он счастливо плюхнулся в свободное кресло, осматривая окрестности. - А че! Прикольно здесь! Можно отличный пикничок устроить!

Буль с Петрухой налегли на пиво и закуску. Бульская (или Булева) манера вести себя как-то сразу расположила нас друг к другу, и я с ходу начал допрос:

- А ты, правда, ангел?

- Ангелистее не бывает!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное