Пирамиды Наполеона

Восход показал полную картину разгрома французов. Первым получил повреждения фрегат «Серьез», но он продержался почти всю ночь, до пяти утра не спуская флагов. Артиллерия «Спартиата» умолкла за час до полуночи. Через полчаса сдался англичанам «Франклин», названный в честь моего наставника. Смертельно раненный капитан «Тоннана» перед сдачей корабля покончил счеты с жизнью выстрелом в голову. Для предотвращения затопления «Эре» и «Меркюр» были намеренно посажены на мель. Фрегат «Артемис» взлетел на воздух, подожженный его же капитаном, а севший на мель «Тимолеон» на следующий день спалил его же экипаж. «Аквилон», «Герье», «Конкеран» и «Пепль-Суверен» сами сдались на милость англичан. Для французов Абукирское сражение стало не просто поражением, оно практически уничтожило их флот. Удалось уйти только двум линкорам и двум фрегатам. В этой битве было убито или ранено три тысячи французов. За одно сражение Нельсон истребил все военно-морские силы Франции на Средиземном море. Всего через месяц после высадки в Египте Наполеон оказался отрезанным от внешнего мира.

Английские баркасы начали вылавливать из моря окровавленных и обгоревших, но еще живых людей. Я наблюдал за ними в зачарованном оцепенении, а потом в моем взбудораженном мозгу тоже мелькнула мысль о спасении.

— На помощь! Спасите! — размахивая рукой, выкрикнул я по-английски.

Меня втащили на борт, точно полудохлую рыбину.

— С какого ты корабля, приятель? Как, черт побери, тебя угораздило свалиться в воду?

— С «Ориента», — выдохнул я.

Они глянули на меня с испугом, точно я был призраком.

— Ты лягушатник, что ли? Или проклятый предатель? Я американец. — Моргая и щурясь от разъедавшей глаза соленой воды, я поднял палец, по-прежнему обвитый кольцом с единорогом. — И агент сэра Сиднея Смита.

* * *

Представьте боксера, в жестоком бою одержавшего победу на ринге, и вы поймете, каково было мое первое впечатление от встречи с Горацио Нельсоном. Перевязанная голова этого английского героя, уже потерявшего лет пять назад в бою один глаз, явно пребывала сейчас в плачевном состоянии после очередного опасного ранения, которое могло бы оказаться смертельным, если бы осколок снаряда пролетел всего на дюйм левее. К сорока годам его волосы побелели, как у старика, глубокие морщины избороздили худощавое лицо, а из-за разболевшегося зуба он еще и с трудом ворочал языком. Победы не проходили для него бесследно, одна лишила его правого глаза, другая — правой руки, да и месячное преследование Наполеона, очевидно, далось совсем не легко. Захотелось бы вам такой жизни? Ростом адмирал лишь едва превосходил Наполеона, зато имел более тщедушное телосложение, впалые щеки и гнусавый голос. Однако, как и командующий французов, он наслаждался возможностью задать кому-то хорошую трепку, и сегодня ему удалось одержать победу настолько же убедительную, насколько беспрецедентную. Он не просто разбил, а уничтожил своего врага.

Его здоровый глаз сиял, словно озаренный божественным светом, и Нельсон действительно считал, что исполняет божественную миссию, стремясь к славе, смерти и бессмертию. Если бы честолюбивые замыслы Нельсона и Наполеона сошлись в одном месте, то произошло бы самопроизвольное возгорание. Хватило бы легкого поворота капризного колеса Фортуны, чтобы оба рассыпались огненными искрами. Они напоминали предельно заряженные электричеством лейденские банки, установленные среди нас, смертных бочонков с порохом.

Как и Наполеон, английский адмирал мог запросто покинуть комнату, полную подчиненных, завороженных уже одним его присутствием; но Нельсон увлекал не только напором и энергией, он подкупал своим обаянием, и многие его любили. Харизма его была мощнее, чем у королевской куртизанки, и некоторые из молодых капитанов имели сейчас глупо счастливый вид. Они теснились в большой каюте, взирая на своего адмирала с откровенным обожанием, а на меня бросали подозрительные взгляды.

— Откуда, дьявол вас раздери, вы знаете Смита? — спросил Нельсон, когда меня привели к нему, мокрого, измученного и слегка оглушенного странным звоном в ушах.

Ром и пресная вода слегка прочистили мое просоленное горло.

— Я познакомился с ним после его бегства из тюрьмы Тампль. Сэр Сидней последовал за мной, прослышав, что мне предложили участвовать в египетской экспедиции Бонапарта, — прохрипел я. — Он спас мне жизнь в одной перестрелке на дороге в Тулон. И попросил меня приглядывать за Наполеоном. Поэтому я решил, что лучше буду держаться поближе к французским морякам, прикинув, что рано или поздно вы найдете их. Неизвестно, как могло повернуться дело, но вы победили…

— Он лжет, — сказал один из капитанов, кажется, Харди.

Нельсон вяло усмехнулся.

— Вы же знаете, что мы здесь вполне обходимся и без сэра Смита.

Я взглянул на горстку враждебно настроенных капитанов.

— Нет, я не знал.

— Этот человек тщеславен не меньше меня.

Наступила мертвая тишина. Вдруг адмирал рассмеялся, и остальные с облегчением поняли, что он пошутил.

— Да, он тщеславен, как я! Мы оба живем ради славы!