Пирамиды роста

– Рудольфиха ему бы этот х… выдрала и на уши намотала, а ты мужиков боишься! – бросила Вика на ходу. – Папку потому и склеила, что он овощ, в какую грядку сунешь, там и растёт. Конечно, у них с мамкой была любовь, но она хотела, чтоб он был крутой, как дед.

– И живёт теперь с таким, как дед? – усмехнулась Валя.

– Хач, конечно, грязное животное. Но как-то на них на улице наехали два амбала, и он их уделал, хотя убить могли. Домой вернулся весь переломанный. А папка стоял бы и очки поправлял.

– Как же так? Вон у девчонок был телячий восторг, а я чуть концы не отдала, – не могла остановиться Валя про своё, хотя понимала, что неправильно обсуждать такие вещи с Викой.

– Знаешь, я в Питере этому самому Олегу Вите говорила, боюсь на телик идти. С наркоты слезла, вдруг кто в лицо узнает? А он мне – неважно, есть ли у человека проблемы, важнее, научился ли он с ними работать. Въезжаешь? У тебя проблема, с ней, типа, надо работать.

Ночью Валя не могла уснуть, удивлялась, откуда маленькая девочка Вика знает, какие слова когда уместны? Ведь это и правда проблемы, если взрослая, много повидавшая женщина, а не красна девица, чуть не потеряла сознание от провокации стриптизёра.

И ещё: «Папку потому и склеила, что он овощ…» Михаил после Марка казался мирным и скучным, как обед в диетической столовой. А Марк держал в тонусе, сходил по ней с ума, но во время секса всегда было ощущение, что хочет её сожрать и растоптать. Валя думала, что причина в её асексуальности, но с Виктором это происходило как наваждение, достаточно было прикоснуться друг к другу, и мир вокруг распускался цветами.

В голове крутились слова организаторши: «Это специальная программа «Белоснежка и семь гномов», гномы подходят к самым неиспорченным!» Одна из любимых присказок Ады была именно про это: «Напугал бабу голым х….!» Из памяти выплыл эпизод: летом к бабушке Поле пришла двадцатилетняя Шурочка с другого конца Берёзовой Рощи.

Девки уже ходили по деревне в брюках, мини-юбках, стригли друг друга «под артисток», а Шурочка была скромницей. Её каштановая коса закручивалась на затылке лоснящимся бубликом, платье в красных маках облегало буйные формы, рот выглядел как мак, сползший с платья, а в глазах леденел страх.

– Баб Поля, меня мать прислала. Ночью ворочаюсь с тоски, утром тошню, голова болит да плакать охота. Мать говорит, траву знаете.

Валя тогда училась в младших классах, сидела за столом и прилежно низала на нитку подсушенные дольки яблок.

– Ты, Шурка, в свои годы х… в руках не держала, от этого травы нет, – бросила через плечо бабушка, тоже нанизывая душистые яблочные дольки на суровую нитку. – Ступай прям в этом платье на остановку скотовоза, да в город езжай на щебёнковый завод. Стань на проходной, когда мужики с работы идут, мол, родственника ищешь. Глядишь, жениха и найдёшь. Выбирай пригожего да непьющего.

Ровно так и сказала, «х… в руках не держала», практически в стилистике Ады. Думала, Валя ещё маленькая, чтоб понять, о чём речь. Получалось, что мир бабушки и Ады сближался ровно в том месте, которое было для Вали неприступно. А Шурочка по совету бабушки вскоре действительно нашла своё счастье у проходной щебёночного завода, хоть и не сильно пригожее, зато и не сильно пьющее.

Бабушка считала досвадебный секс грехом, а на тему послесвадебного давала женщинам советы прямо при Вале: кормить мужей для повышения потенции варнной в молоке репой, супом из сельдерея, петрушки и крапивы, да давать каждый день по стакану тыквенных семечек. Даже обмолвилась, что они с мужем подошли друг к другу на сеновале «что ключ к замку».

Через день мать принесла от знакомой киоскёрши несколько «жёлтых» газет. Там на одних фотках Валя с испуганным лицом держала руку в мужских трусах, на других Вика поливала лицо стриптизёра из баллончика. Статьи назывались «Член в Берёзовой роще», «Дочки-матери в женском стрип-клубе», «Валентина Лебедева: гранатовый браслет в трусах стриптизёра», «Незаконная дочь Горяева сожгла стриптизёру глаза».

– Опустилась ниже грязи! И девчонку с собой топит! – Мать швырнула газету на кухонный стол.

– Бабуль, ну ты и наивка! Рудольфиха материал проплатила, это ж реклама дезодорантов для передачи. Не видишь, я с дезодорантом? – нашлась Вика. – Комбинированная съёмка!

– И всё тут брехня? – с надеждой спросила мать.

– Что я дочь Горяева – чистая правда, – пошутила Вика.

– И с мужиками голыми… вы не были? – подняла мать умоляющие глаза.

– Юрикова на фотке. Прикинь, пошла бы Юрикова к голым мужикам?

– Я ж про то и думала! – обрадовалась мать. – Она ж народная артистка, не шалава какая! Прости, доча, что плохо подумала! Сатана ваши газеты печатает! Пойду всем правду расскажу!

И мать бросилась с газетой к соседям. А Вале снова казалось, что она снимается в плохом кино, всё время слышит дыхание стоящего рядом оператора, мат режиссёра и проживает в двух параллельных реальностях, обе из которых совершенно подлинные.

К вечеру позвонил Горяев, иронично начал: