Пирамиды роста

– ВГИК – кузница проституток и алкоголиков, а хорошее кино всё равно снимают бывшие физики и биологи, – охладил её пыл Горяев.

– Вика на директора кино учится. А я снялась в передаче про религию, запуталась как дура, – начала сбивчиво рассказывать Валя.

– Ну, нравится ЕБНу со свечкой стоять, как ребёнку. Что теперь сделаешь? Отсюда им и собственность, и беспошлинная торговля водкой с сигаретами. Секты тоже хороши, за каждой своя разведка. Я бы сказал, не твоего ума дело, но получается, на твоём уме всё и замыкается.

– Вот именно! Вы там ничего разложить по полкам не можете, а я из-за этого должна дурить людей.

– Сколько лет всё по полкам раскладывать, когда семьдесят лет с них только стряхивали?

– Мне-то что делать? Я ничего не понимаю.

– И я не всё понимаю, ласточка моя, главное сейчас не всё понимать, а интуитивно чувствовать, как не навредить, – он гладил её волосы. – На телевидении или надо быть бронзовой чушкой, или готовиться ко всем кругам ада.

– Поп был отвратительный. И неудобно сказать, что отвратительный, раз в рясе. Как быть?

– Так и быть, помнить, что основной доход мелких попов – освящение стрелок, борделей и мелких финансовых афер. А крупняк кроме нефти и нефтепродуктов тянет лапы даже к рыбным квотам. И все поповские цифры под замком. В прошлом году на Архиерейском соборе показали их куском с девяносто второго года без учёта инфляции. И всё! Любой ларёк сегодня торгует прозрачней!

– Раньше б не поверила, но поп связан с рекламой воды. И я должна как дура наливать в стакан этикеткой в камеру, – поделилась Валя.

– Как полная дура. Потому что за этикетку тебе должны платить отдельно, а Ада сгребла это в карман, – объяснил он.

– Да я ж её не рекламировала, а просто пила, – возразила Валя.

– Ты её не просто пила, ты её в кадре пила. Короче, бесплатно больше воду не пей.

– Читала, что Горбачёв матом не ругается, – ушла Валя от скользкой темы воды.

– Когда гэкачеписты пришли его арестовывать, открыл дверь и спрашивает: «Ну что, доигрались, му….?»

– Горбачёв? Он же такой вежливый, единственный, кто в России жену любить не стесняется.

– Я тоже тебя любить не стесняюсь, – парировал Горяев. – Вот ЕБН никогда матом не ругается. И всех на «вы» называет.

– Он же строителем был. Есть строители, что матом не ругаются?

– Матом не ругается, в теннис играет. И все теперь на теннис перешли, чтоб перед ним мелькнуть. И артисты, и министры. Позорище!

Слава ездил виртуозно, но нарывался. Вот и сейчас подрезал «Волгу», крутанул по пустой встречной полосе и поравнялся с милицейской машиной. Машина оказалась непонятливой – номера, мигалка, – а они начали что-то показывать и догонять. Слава вдарил по газам и унёсся в светлую даль, чуть не раскурочив несколько машин. Всё произошло так быстро и технично, что Валя даже не успела испугаться.

– Не гоняй от ментов, – буркнул Горяев. – Ангелы-хранители быстрей ста километров в час не летают!

– Хамят, – защитился Слава.

– Ты первый начал.

Из машины выйти не пришлось, последние торопливые поцелуи были на заднем сиденье. Ехала обратно с этими поцелуями на губах, с пахнущими его одеколоном ладонями, думала, всё не как у людей, но всё равно счастье…

Соня продолжала истошную гульбу и пальбу: рестораны, дискотеки, магазины и Тёма поглощались ею в запойных количествах.

– У Юкки дела в Хельсинки, а мне никак не тормозится, – пожаловалась она Вале. – Может, Тёмку забрать к себе на полгодика?

– Он женат!

– Попользуюсь и на место положу.

– А совесть?

– Тебе с женатым можно, а мне ай-яй-яй?

– У меня – любовь, а у тебя… сексотерапия.

– Каким градусником намеряла, что у тебя именно любовь, а у меня именно наоборот? – взвилась Соня.

– Если б у тебя была любовь, думала б, не как его вывезти на полгодика, а как поменять жизнь. Как развестись с Юккой и его деньгами.

– Что-то твой депутат не спешит уходить от своей старой клячи, – укусила Соня в ответ.

– Я и не говорю, что у него любовь, – потупилась Валя. – У него любовь к стране, а я ему примерно как тебе Тёма.

Формулировать это было настолько унизительно, что Соня, увидев Валины глаза, перевела разговор на другую тему.

Вика пропадала во ВГИКе, перемещаясь из института в общежитие и обратно. Возвращалась усталая и счастливая. Тараторила Вале:

– Прикинь, у нас зашибенная база непоставленных сценариев… Скоро буду теорию кино сдавать… Мажоров с сотовыми полно, но есть и ништячный пипл. И патлатых полно, и панкатуры. Нарки тоже есть, но свежатина, заколотых не видела. А ещё китайцев много.

– Ты продюсерский выбрала из-за питерских тестов? – уточнила Валя.

– На сленге «продюсер» означает «умный». Врубись, у нас к учебке пристроена киностудия. Четыре павильона, студенты там лепят взаправдашние киношки. Но главная туса в общаге: внизу бабки-лягавки, но в номерах делаем всё.

– Что всё? – насторожилась Валя.