Пираньи Неаполя

Он быстро пробежал глазами страницы, пролистал фотографии. Ограбили ночью, вынесли все, что могли. Все-все: посуду, компьютеры, подсвечники, стулья. Погрузили в грузовик и вывезли. Был выходной день. Сигнализация оказалась отключена.

– Черт, – сказал Николас. – Интересно, чьих это рук дело?! Хотел бы я увидеть лицо Оскара. Дерьмо вонючее, что он сейчас скажет?

Набрал номер Оскара, тот не ответил. Тогда отправил ему сообщение: “Это Николас, ответь мне”. Никакого ответа. Еще одно сообщение: “Это Николас, ответь мне, это срочно”. Никакой реакции. Тогда Николас решил позвонить Чёговорю:

– Эй, видел, что случилось в “Новом махарадже”?

– Не, а что случилось?

– Вынесли все к чертям!

– Да ты что?!

– Ну да, голые стены! Надо выяснить, чьих это рук дело.

– Зачем? Решил поиграть в детектива?

– Чёговорю, ты понимаешь, если мы выясним, кто это, отдельный кабинет нам гарантирован…

– Если там ничего не осталось, может, они ваще закроются.

– Нет. Кто ж закроется, имея такую террасу на Позиллипо?! Давай ко мне!

Чёговорю приехал через час.

– Ты чё так долго? – встретил его Николас. За этот час он чего только не передумал, представлял даже, как эффектно вытащит франкотт, чтобы помахать у Оскара перед носом, посмотрим, как он тогда запоет! Но Чёговорю изменил его планы.

– Я с отцом толковал.

Отец у Чёговорю долгое время был скупщиком краденого, а теперь, выйдя из тюрьмы, работал официантом в одном из ресторанов Борго Маринари.

– Отец сказал, что надо идти… – Он выдержал эффектную паузу, садясь на кровать.

– Куда?!

– Я чё говорю, надо идти к цыганам.

– К цыганам?

– Ну, чё говорю-то. Надо к цыганам идти. Отец считает, что это цыгане или кто-то, кто хочет сделать деньги на страховке. Ну то есть они сами.

– Странно как-то, – задумался Николас, – у них и так денег немерено.

Чёговорю закинул руки за голову и закрыл глаза. Открыв их через мгновение, он увидел перед собой Николаса, наставившего на него пистолет, но даже не пошевелился. Его косноязычие и пристрастие к слову-паразиту, которому он был обязан своим прозвищем, компенсировалось хладнокровием, проявляющимся в опасных ситуациях.

– А, ты и железо прихватил, – сипло сказал он.

– Точно, – ответил Николас и убрал револьвер за пояс. – Пойдем-ка навестим цыган.

На скутере Николаса поехали за Джантурко, прямо к раскинувшемуся там табору. Прежде чем увидеть глазами, ты чуешь его носом: зловонный запах потной одежды, раскаленного солнцем металла, чумазых детей. У автоприцепов сидели женщины. Вокруг них бегали, визжали дети, играя со сдутым мячом. Спрыгнув с мопеда, Николас немедленно пошел в нападение и громко закричал, обращаясь ко всем сразу:

– Кто здесь командует? Где ваш чертов босс? – Тактика цепного пса, проявляющего агрессию первым, казалась ему наиболее эффективной.

– Чего тебе надо, с кем хочешь говорить? – отозвалась какая-то толстуха, встав с пластикового стула и, пошатываясь, сделала несколько шагов в его сторону.

– С вашим боссом, с вашим мужем, кто тут главный? Кто велит грабить? Кто тащит все из домов? Кто обчистил “Махаджу”? Признавайтесь!

– Да пошел ты! – толкнул его какой-то мальчишка. Откуда он взялся? Николас вместо ответа дал ему коленом в живот так, что тот упал на землю. Женщины, путаясь в юбках, подбежали к мальчику. Самая молодая из них, с подхваченными платком пепельными волосами, раздраженно крикнула Чёговорю:

– Зачем пришли? Что вам тут надо?

Другие тем временем окружили Николаса, принялись хватать его за одежду, толкать в разные стороны. Он старался устоять на ногах, сохранить равновесие, но цыганки с силой рвали его во все стороны. Если б Николас не достал пистолет, вслепую наставив его на этот обезумевший рой, неизвестно, как долго продолжался бы такой танец. Мгновение – и вдруг он почувствовал, как шею крепко обхватила чья-то мускулистая рука. Он не мог дышать, будто кадык провалился в горло. В глазах резко потемнело, но Николас успел заметить Чёговорю, бегущего к мопеду.

Цыгане не взвешивали ситуацию, им было не до этого – они схватили того, кто им нужен. Николаса притащили в какой-то барак и привязали к деревянному стулу с железными ножками, скорее всего, украденному в школе или больнице. Отовсюду на него сыпались удары и пощечины, сопровождаемые криками:

– Зачем пришел? Все, парень, тебе конец.

– Хотел стрелять по нашим детям?

Николас чувствовал, как подступает страх. Отвратительное чувство. Нет, цыган нельзя, ни в коем случае нельзя бояться.

– Воры, воры, это вы грабили! – повторял он, как заведенный. И чем больше он это повторял, тем больше ударов сыпалось на него.

Чёговорю тем временем звонил единственному, кто мог помочь в этой ситуации, единственному, в чьих жилах текла голубая кровь: Драго.

Драго был Стриано, а цыгане могли разбить табор только с одобрения клана. Телефон не отвечал. После третьей неудачной попытки Чёговорю отправился в Форчеллу.

Драго нашелся в баре, играл в бильярд. Чёговорю направился прямиком к нему, ни с кем не здороваясь.

– Драго, скорей, поехали!

– Что случилось? – спросил Драго, откладывая кий. По голосу друга он понял, что дело серьезное.