Пиранья. Бродячее сокровище

— Вы мне напоминаете моего мужа, — доверительно призналась донна Роза, томно взирая на Мазура темными глазами. — Он решительно не мог усидеть на месте, выдерживал пару-тройку месяцев, не более, а потом без всякого предупреждения исчезал — то искать индейское золото в Кордильерах, то присоединялся к экспедиции какого-то чокнутого миллионера, ловившей на Амазонке исполинскую анаконду…

— Подозреваю, он и сейчас занимается чем-то подобным? — вежливо предположил Мазур.

— Быть может, — печально сказала донна Роза. — К сожалению, уже года три, как я не имею о нем никаких известий. Вроде бы прошлым летом его видели в Каракасе в компании охотников за разбившимся НЛО, но я не уверена, что речь шла о нем… Неужели вы такой же легкомысленный, Джонни?

— Ну, не думаю, — сказал Мазур, накрепко помнивший о неоплаченном счете, а также о том, что чересчур уж ветреным шалопаям долги не прощают. — Откровенно говоря, мне давно уже хотелось осесть где-нибудь на приличном месте, но это, оказалось, дело непростое. Мне обещали работу в одной научной экспедиции, но очень быстро оказалось, что люди там не серьезные… вроде ваших охотников за разбившимся НЛО. Пришлось возвращаться без гроша в кармане. — Он печально и со значением повторил: — Без гроша в кармане…

— Бедный мальчик! И куда же вы теперь?

— В Чакон, я полагаю, — сказал Мазур. — Туда приходит много кораблей, попробую наняться на какой-нибудь, документы у меня в порядке, сложностей не предвидится…

— Но ведь это, должно быть, очень тяжелая и малооплачиваемая работа — плавать простым моряком?

— Пожалуй, — согласился Мазур.

— А где вы научились так великолепно драться? Мне подробно рассказал Хорхе… Он уверяет, что вы расшвыряли этих скотов, как котят…

— Ничего удивительного, — сказал Мазур, вновь импровизируя с ходу над своей запутанной биографией. — Я служил в армии, был парашютистом, дослужился до мастер-сержанта… Нас хорошо учили драться, знаете ли…

— Если бы вы знали, Джонни, как меня выручили… Вообще-то там есть специальный человек, который следит за порядком и безопасностью, как и полагается в приличных заведениях. Вот только так уж вышло, что он, с прискорбием скажу, запил. Это с ним не впервые, и продолжается обычно долго… Раньше как-то обходилось, но теперь терпение мое лопнуло. Рассчитаю без всякой жалости. Хорошо еще, что полиция явилась вовремя. У меня прекрасные отношения с полицией, — самодовольно заверила донна Роза. — Но все равно, если бы не вы, для той глупышки могло кончиться скверно. А это ударило бы по репутации заведения, сами понимаете. Эта пара к тому же из Эстадос Юнидос, мог получиться грандиозный скандал… — призналась она с непритворной досадой. — Репортеры целыми днями шныряют по городу, как шакалы, попади эта история в бульварные газеты, особенно в столь непростой политической ситуации… Все из-за выборов…

— Как это? — с искренним любопытством спросил Мазур.

— Эти субъекты, которых вы урезонили — люди дона Рамиреса, полностью скомпрометировавшего себя прохвоста… Вы в курсе, что у нас состоятся послезавтра выборы алькальда?

— Да, я видел афиши, — сказал Мазур. — По-испански я не понимаю, но тут дело совершенно ясное.

— Вот именно, — сказала донна Роза решительно. — Совершенно ясное. Дон Рамирес, наш алькальд, на протяжении последних восьми лет — субъект, совершенно разложившийся, недостойный не только столь высокого поста, но и места смотрителя общественного туалета. К счастью, его соперником является столь порядочный и дельный человек, как дон Себастьян Санчес, с которым мы в прекрасных отношениях… Могу вас заверить, кристальной честности человек! А Рамирес, надо вам знать, в тщетных попытках удержать власть привез целую банду головорезов, которые тем и занимаются, что пугают и шантажируют честных избирателей, твердо намеренных покончить с владычеством коррумпированного, разложившегося, полностью дискредитировавшего себя дона Рамиреса…

«Хорошо чешет, — подумал Мазур восхищенно. — Красиво чешет. Любой замполит позавидует».

— Теперь понимаете? Этот скандал мог и получить совершенно неожиданное продолжение. Иные беззастенчивые элементы могли бы им воспользоваться для дискредитации дона Себастьяна Санчеса, приписав ему вовсе уж шокирующие поступки… Все знают, что я его преданная и бескорыстная сторонница…

«Эге-ге! — подумал Мазур, не лишенный здорового цинизма. — Интересно, дона Роза, этот ваш дон Себастьян, часом, не пайщик ли вашего процветающего заведения? Или попросту завсегдатай той его половины, что отведена для благородной публики с тугой мошной? Очень уж горячо вы его защищаете, сие неспроста…»

Интересные дела. Получалось, что он нежданно-негаданно оказался в самой что ни есть гуще местной политической борьбы. Вот она, порочная изнанка ихней буржуазной демократии, звериный оскал капитализма, о котором ему с детства талдычили то пионервожатые, то комсомольские вожаки, то флотские замполиты…

— Но вы, хвала Пресвятой Деве, сорвали эти злодейские замыслы!