Пиранья. Бродячее сокровище

С четверть часа он кружил по улицам, временами проносясь по тротуарам подобно местным лихачам, проскакивая на красный свет опять-таки на манер местных наездников. И вскоре убедился, что хвоста за ним нет — от пешего наблюдения он моментально оторвался бы, а машина со шпиками попросту отстала бы давным-давно…

Первую идею, касательно мопеда, он воплотил в жизнь. А вскоре осуществил на практике и вторую, если совсем честно, не на засекреченных инструктажах почерпнутую, а вычитанную из детективного романа. Отчего, впрочем, идея ничего не потеряла…

Глава четвертая Сорок лет спустя

Выйдя из телефонной будки, Кристина уселась за руль, чуть пожала плечами:

— Странноватые инструкции…

— А точнее?

Она включила мотор и ловко влилась в поток автомобилей. Снова пожала плечами:

— Он сказал, чтобы я ехала куда глаза глядят, но лучше всего — в сторону от центра, к окраинам. А он сам объявится, когда сочтет нужным.

— Ничего странного, — сказал Мазур. — Едет где-нибудь позади… Ну, ничего не скажешь, предусмотрительно. Сразу видно битого жизнью человека. Я так полагаю, за эти сорок лет его изрядно помотало по белу свету, причем капиталов вряд ли нажил — иначе давно добрался бы до клада сам…

— Угадал, — сказала Кристина с долей прежней настороженности.

«Тревожится девочка, — подумал Мазур, украдкой любуясь ее безукоризненным профилем. — Ну, понятно и простительно. Опасно доверяться первому встречному-поперечному авантюристу…»

И подумал еще, что сам находится точно в таком же веселом положении, потому что, повторяясь, истина — это далеко не всегда то, что видишь своими глазами и слышишь своими ушами. Он знал об этой изящной красотке с благородными замашками только то, что она сама о себе рассказала. Положим, примерно о том же поведала и донна Роза… однако, опять-таки, сама донна Роза в Штатах не бывала, списки выпускников университета Дьюка не листала… А если даже Кристина и в самом деле закончила помянутую обитель чистой науки, что с того? Америкосы именно там ее и могли вербануть. Дело насквозь житейское: в любой стране местные спецслужбы частенько вербуют перспективных студентов-иностранцев, для самых разных целей, не всегда речь идет о вульгарном шпионаже… Какое тут, на хрен, доверие, в его-то пикантном положении?

Продолжалась эта езда без руля и без ветрил минут двадцать. На узкой тихой улочке их внезапно обогнал тарахтящий мопед, прямо-таки близнец купленного Мазуром — ничего удивительного, очень популярная модель — проскочил вперед и остановился у тротуара. Судя по обрадованному лицу Кристины, долгожданная встреча, наконец-то, состоялась…

Ездок, выключив двигатель, бесцеремонно распахнул заднюю дверцу «Лендровера», без особых усилий затолкнул туда мопед, прыгнул на сиденье и распорядился:

— Поехали!

Кристина рванула с места. Мазур повернулся и принялся откровенно разглядывать хранителя клада. Лет тому было определенно за шестьдесят, но мужик не выглядел ни хлипким, ни болезненным — широкий в плечах здоровяк с резкими чертами загорелой рожи, глаза синие, как и подобает истинному арийцу, а вот насчет волос судить трудно: несмотря на широкополую шляпу, видно, что незнакомец стрижен под Котовского. И пушечка у него за поясом угадывается, простецкая белая рубашка навыпуск характерно оттопырена в нужном месте, и речь явно идет не о дамской безделушке, из которой хорошо мочить тараканов на кухне, и только…

Он наткнулся на столь же прямой, беззастенчивый взгляд.

— Вместо Роблеса? — напрямик спросил лысый.

— Ага, вот именно, — непринужденно ответил Мазур, поскольку вопрос с равным успехом мог быть адресован как Кристине, так и ему.

— Это надежный человек, — торопливо сказала Кристина. — Мне его порекомендовала родственница…

Незнакомец пробурчал под нос что-то неразборчивое — о смысле, впрочем, нетрудно было догадаться.

— У вас есть более надежная кандидатура? — со светской улыбкой спросил его Мазур. — Нет, в самом деле, герр…

— Сеньор, — торопливо перебил незнакомец. — Ясно вам? Последние сорок лет — сеньор… Хольц.

— Это имя или фамилия?

— А какая вам разница?

— Да никакой, — подумав, сказал Мазур. Я — Джонни. Фамилия у меня длинная и непроизносимая, так что обойдемся без нее, какая вам разница?

— Американец?

— Оскорбляете, сеньор Хольц, — ухмыльнулся Мазур. — Австралиец. Хотя… Быть может, австралийцы вам не нравятся еще более, чем американцы? Но что поделать, придется потерпеть…

— Глупости, — сказал Хольц. — Я и не говорил, что американцы мне не нравятся, с чего вы взяли? Я их считаю полным дерьмом, вот и все. Австралиец? Ну, это чуточку лучше… Хотя я предпочел бы местного.

— Почему?

— Потому что местные — все же не такое дерьмо, как янки и прочие англосаксы. У местных еще сохранились кое-какие патриархальные традиции, они умеют держать слово…

— Забавно, — сказал Мазур. — Вы, может быть, не в курсе, но тем же славятся и отдельные австралийцы…

— Я вовсе не хотел оскорбить именно вас… Из скольких процентов вы работаете?

— Деловой подход…

— Ну, и все же?

— Из десяти процентов, — сказал Мазур.

— От всей суммы?