Пиранья. Бродячее сокровище

— Ну да, а чего бы вы хотели? Коли уж я для вас обоих буду стараться, мне сам бог велел снять десять процентов со всей суммы.

Синие, истинно арийские буркалы были холодными:

— А почему, скажем, не тридцать?

— Я уже подробно объяснял это Кристине, — сказал Мазур. — Не хочу повторяться. Скажу вкратце: я знаю свою норму. Так ведь говорят не только о выпивке, а? Тридцать процентов — это та сумма, что может ввергнуть вас в искушение не заплатить, предпринять что-то опрометчивое… А десять — вполне приемлемо, вам не будет особенно жалко…

— Куда ехать? — нетерпеливо вмешалась Кристина.

— До конца улицы и направо, — бросил Хольц, вновь повернулся к Мазуру. — Интересно вы рассуждаете… Вы — или чертовски здравомыслящий парень или ловкий разведчик…

— Тьфу ты, — сказал Мазур. — А разведка-то тут при чем? Впервые слышу, чтобы разведка гонялась за бриллиантовым кладом… Да не ерзайте вы так и не лапайте пушку под рубашкой… Ну да, мне сказали, что там бриллианты, а чего же вы хотели? Не ребенок же я, в самом деле, чтобы работать вслепую… Давайте сразу расставим все точки, идет? Мы с Кристиной… в общем, так оно и обстоит: мы с Кристиной… Объяснять вам, взрослому мальчику?

Кристина возмущенно поджала губы, но воздержалась от опровергающих комментариев — вспомнила, должно быть, как сама объявила перед доном Хайме Мазура своим натуральным хахалем. Что ж, пусть потерпит, очень уж удобное объяснение, которое снимает большую часть подозрений…

— Понятно, — сказал этот самый Хольц, изобразив подобие улыбки. — Денежки остаются в семье, а?

— Что-то вроде, — сказал Мазур.

— Теперь налево, возле магазина — направо… Значит, австралиец? Откуда знаете акваланг?

— Армия, — кратко пояснил Мазур. — Парашютисты. Всесторонняя подготовка.

— А потом?

— Болтался по морям. Не особенно и везло. Решил осесть здесь. Познакомился с Кристиной… Нашлись, как ни удивительно, общие знакомые. Что вы так пялитесь, не верите?

— Я никогда никому не верю, Джонни, — доброжелательно объяснил Хольц. — Просто одним я не верю больше, а другим не верю меньше, вот и вся разница…

— Я — из которых? По вашим первым впечатлениям?

— А черт вас знает, — осклабился Хольц. — Я же не господь бог, чтобы вот так, с маху заглянуть вам в душу… Просто имейте в виду: я, если нельзя иначе, готов расстаться с пятью процентами из своей доли… вы правы, это именно та сумма, которой не жалко, которая не давит на алчность. Но сразу должен предупредить: не пытайтесь меня обмануть, если у вас на уме что-то постороннее, при первом же финте я вас прикончу…

— Вот совпадение, — сказал Мазур, — в точности то же самое и я собирался вам объявить…

— Прекрасно, — с непроницаемым лицом сказал Хольц. — Теперь направо, сеньорита Кристина, прибавьте газку и резко сверните за угол… Нет, похоже, хвоста все же нет, я бы заметил раньше…

— Как это вы придумали с мопедом? — спросил Мазур чуть ли не почтительно. — Ловко…

— Голову нужно иметь на плечах, — ответил Хольц не без самодовольства. — Теперь направо, налево за угол…

Мазур не стал сообщать этому осколку кригсмарине, что их мысли шли параллельными курсами — черт с ним, пусть почувствует свое арийское превосходство, в таких случаях люди чуточку расслабляются, бдительность теряют…

Кристина, подчиняясь указаниям Хольца, остановила машину, они вышли и еще минут десять петляли по закоулкам. Наконец немец мотнул головой в сторону одного из домов:

— Вон туда.

Дом был трехэтажный, кирпичный, обшарпанный, явно пребывавший в упадке. Вообще, квартальчик, сразу видно, не из фешенебельных — не район притонов, но пристанище бедняков, перемешанных с криминальной мелочью: мусор валяется прямо на тротуаре, на углу торчат две девки характерного облика, масса других примет…

Должно быть, те же мысли пришли в голову и Кристине. Она недоуменно подняла брови:

— Я полагала, вы снимите домик… Как-никак денег я вам дала достаточно…

Хольц с непроницаемым видом покосился на нее:

— Здесь, понимаете ли, надежнее. Во-первых, люди определенного пошиба, вроде меня, в таких кварталах насквозь привычны и не вызывают никакого интереса — еще один смутный бродяга, коего по здешнему кодексу чести не принято особенно расспрашивать… Во-вторых, любые нездешние шпики очень быстро бывают здешним людом засвечены — и об их нескромных расспросах согласно тому же кодексу чести принято немедленно сообщать объекту расспросов…

— Неплохо, — с искренним одобрением сказал Мазур. — Чувствуется школа выживания в непростых условиях…

— Сорокалетняя, — с гримасой вместо улыбки ответил Хольц.

Вот и гадай тут — то ли он насквозь понятен ребятам вроде Мазура, либо это талантливая маска, ничего общего не имеющая с реальным положением дел…

— Интересно, — стараясь придать себе гордый и независимый вид, сказала Кристина. — Что же в таком случае те, кто нас видит, о нас троих думают?