Пиранья. Бродячее сокровище

— Значит, гестапо… Вот это гораздо больше похоже на правду. Были приставлены к командиру, а? Ничего удивительного — на такой лодке…

— Ничего удивительного, — спокойно повторил за ним Хольц. — Самая обычная практика, свойственная не одной Германии, не одному нашему времени. Любая спецслужба всегда присматривает за военными — они иногда склонны к самостоятельным решениям и, мало того, поступкам. Слышали что-нибудь о покушении на фюрера в сорок четвертом? Ну вот, видите… За военными нужен глаз да глаз. Между прочим, не считайте меня обычным, примитивным вербованным стукачом. Я был не стукачом, а офицером СС, штатным сотрудником гестапо — коли вас не коробит слово «гестапо», вряд ли вы станете морщиться при слове «СС»…

— Да мне, откровенно говоря, наплевать, — сказал Мазур. — Я вам уже изложил свою нехитрую жизненную философию.

— Вот и прекрасно, — сказал Хольц с некоторым облегчением. — А то кто вас знает, англосаксов, вам столько лет промывали мозги… Не следует при слове «офицер СС» тут же представлять себе тупого садиста из охраны концлагеря с плетью в одной руке и скальпами в другой. Были такие, согласен. Но лично я в жизни никого не ударил плетью, вообще не бывал в концлагерях. Мы, в гестапо, все поголовно числились офицерами СС. Специфика, знаете ли. Кстати, если вам интересно — по эсэсовскому званию я был даже на чин выше, нежели в кригсмарине…

— Ответственный пост, а?

— Именно, — без тени иронии кивнул Хольц. — Лодка выполняла очень уж важные и секретные задания. В таких случаях к командиру… вообще любому подлежащему надзору объекту приставляли не заурядного стукача, а настоящего офицера СС, полноправного сотрудника известных ведомств… Гестапо, несмотря на все, что вокруг него наплели, было в первую очередь контрразведывательной службой… В общем, я знал о том, что окажется в сейфе, даже раньше командира. Он еще понятия не имел, а я уже знал. В один прекрасный день меня вызвал штандартенфюрер… но вам, наверное, эти детали совсем неинтересны?

— А кому сейчас интересны имена, второстепенные детали?

— Ну да, разумеется… — ничуть не удивившись, кивнул Хольц. — Мне на вашем месте все это было бы тоже не интересно… Если коротко, от меня на сей раз потребовали максимальной бдительности. Я там был не один, еще три человека из экипажа тоже были людьми двойной подчиненности — команда на случай активных действий. Ну, вы наверняка понимаете: исход войны был ясен, существовала опасность, что отдельные инициативные личности будут искать собственные варианты выхода из боя…

Мазур усмехнулся с полным пониманием:

— Иначе говоря, ваш босс опасался, что командир может прикарманить бриллианты и смыться?

— Совершенно верно. У него имелась для того масса возможностей.

— Но ведь и вы, простите, тоже…

— Я — это другое дело, — отрезал Хольц. — Меня к тому вынудили обстоятельства. Так сложилось…

— Это как? — с нешуточным любопытством спросил Мазур. Подлинная была история, или нет, но она, что отрицать, чертовски увлекательная, а свободного времени достаточно…

— Уже возле здешних берегов мы потеряли антенну, — сказал Хольц. — Нелепая случайность, неинтересно рассказывать… Ну, и давно следовало зарядить аккумуляторы. Командир решил убить двух зайцев одни махом. Он дал команду, и лодка всплыла возле одного из небольших островков. Их тут множество. Связаться с нашими друзьями должен был радист, с помощью переносной рации, ну, а мне, как офицеру, следовало за сеансом присмотреть. Это уже была инициатива командира, но не моя собственная. Немецкий порядок, знаете ли. Была инструкция — в подобных случаях радиста непременно должен контролировать офицер… Мы взяли надувную лодку и высадились на берег. Поднялись на одну из высоких точек. Субмарина осталась у берега на глубокой воде, там приличные глубины у самого берега, не менее восьмидесяти — ста футов. — Его голос приобрел некоторую мечтательность, судя по всему, ностальгия по молодости обуяла. — Это была картина для художника-мариниста, только стань у мольберта и рисуй — вид с вершины горы, утесы, зеленая чащоба под ногами, вокруг — зеленовато-синий океан, лазурное небо… Знаете, дизели при зарядке аккумуляторов грохочут страшно, поэтому они, на лодке, спохватились поздно, а я не обратил внимания, у меня на голове была вторая пара наушников, я тоже слишком поздно услышал… хотя чем я мог помочь?

— Ага, — сказал Мазур, — какой-нибудь противолодочный корабль?