Пиранья. Война олигархов

По вызову в дом Пасленка вместе со «скорой» прибыла и следственная бригада СБУ. Внезапная смерть чиновника такого ранга – это, знаете ли, событие отнюдь не рядовое, тут, даже если со стороны все выглядит благолепно (в смысле отсутствия явного криминала), расследовать все требуется самым дотошным образом, поскольку ответ придется держать и перед высшим руководством страны, и перед общественностью с их надоедливыми средствами массовой информации. Тем более, смерть публичных людей всегда порождает самые невероятные версии и домыслы, которые лучше разбивать с фактами в руках.

Щелкая кнопкой мыши, Мазур убирал одни фотографии и загружал другие.

Вот снимок кабинета от двери. Прямо перед окном – письменный стол, справа книжный шкаф, слева роскошный кожаный диван, на котором находится покойник. Вот диван с лежащим на нем человеком взят более крупно, видно лицо человека – с глубокими вертикальными складками у носа, с большим родимым пятном на щеке. Из носа стекают две засохшие кровяные струи, этой кровью заляпан и воротник рубашки.

«А господин Пасленок был мужчина видный, – механически отметил Мазур. – Правда, подзапустил себя, брюхо наел немаленькое… Впрочем, при его должности сие простительно. Образ жизни – не позавидуешь. Кабинет, кабинет… Из кабинета на банкет, с банкета на заседание».

Ага, а этот снимок сделан из окна кабинета. Кабинет, кстати, находится на втором этаже… Отдельно была сфотографирована та самая бутылка коньяка.

К девяти часам утра было уже получено исследование содержимого этой самой бутылки. Содержимое вполне подходящее – коньяк без всяких инородных примесей. Во всяком случае, без таких, которые вызывают летальный исход. В фужере тоже никаких жутких веществ, кроме остатков коньяка, не обнаружено…

А вот интересно, с чего это вдруг стали делать анализ коньяка? От переизбытка бдительности? Или это здесь обычная процедура – в случае смерти замминистров брать на анализ то, что они выпивали накануне смерти? Непонятно… Впрочем, не над этим нужно ломать голову…

А все же следовало отдать должное возможностям его нынешних работодателей. Документы, которые он сейчас просматривал, наверняка находятся под грифом если не «гостайна», то «совершенно секретно» – это точно. И доступ к ним имеет весьма ограниченный круг лиц. Малышевский же раздобыл их за какие-то два часа. Впечатляет, что ни говори.

К документам, кстати, прилагались показания жены Пасленка, его персонального водителя, охранника на воротах и прислуги. Мазур пробежал их глазами, но, как и предполагал, ничего интересного для себя не обнаружил.

Мазур встал, повернулся к Оксане:

– Что скажешь?

– Бывают совпадения… – осторожно сказала она. – Позволь я теперь сяду?

– Да за ради бога…

Оксана села на его место за компом, быстро отыскала в Интернете какой-то поисковик.

Мазур тем временем набрал номер Говорова.

– Посмотрел, – сказал в трубку. – Вы сами-то видели?

– А как же. Я вам это все и отправлял.

– И ваше мнение?

– Ну-у… – Говоров явно собирался с мыслями. – Честно говоря, я ничего странного и подозрительного не увидел. Не люблю, знаете ли, дуть на воду, служба научила не искать черта там, где его нет. Тем более… Кровоизлияние – это ж вроде как следствие повышенного давления. Пасленок был мужик крупный, а у таких всегда давление высокое. К тому же, работал в госаппарате, а такая служба тоже нормальному давлению не способствует, как и здоровью вообще. К тому же, скажите: где в его смерти хоть малейший намек на криминал? Я, например, ничего не усмотрел.

– Время, только время смерти, – вздохнул Мазур. – Время, чтоб умереть, он выбрал крайне неудачно. Или, вернее, весьма удачно, это с какой стороны глядеть… Что ж, верно вы это заметили, что смерть господина Пасленка выглядит естественнее некуда, не подкопаешься. А может, вы знаете для чего проводили анализ коньяка в бутылке и фужере?

– Понятия не имею. Но пробуя мыслить логически… Он пил коньяк перед самой смертью, это установили, и, естественно, решили узнать, а нет ли связи. Причем, я уверен, никто не искал явный криминал, но мало ли – коньяк сам по себе был некачественный и это вызвало… Я не медик, я не знаю, что это может вызвать. Некую закупорку чего-то там в сосудах или еще где, это, в свою очередь, вызвало что-то еще, пошла цепная реакция и закончилось все летальным исходом.

– Но почему эту связь сразу принялись искать? Не дожидаясь вскрытия, медицинского заключения? Может быть, кому-то особо недоверчивому пришла в голову примерно та же мысль, что и мне…

– Что Пасленка отравили?

– Ну да, примерно так. Я бы сказал, Пасленку помогли.

– Если и помогли, то каким-то иным способом, не отравлением. Ведь никакого яда не обнаружили…

– В коньяке яда не обнаружили, а не в теле Пасленка… – сказал Мазур. – Хотя – большинство клеточных ядов вообще обнаружить не удается – даже на самой современной аппаратуре, вы должны это знать. А кроме того…