Пиранья. Война олигархов

– В чем-то ты прав, если я все верно уловила краем уха, – пожала она плечами, не отвлекаясь от монитора. – Еще тридцать лет назад существовали препараты, способные вызвать сердечный приступ или кровоизлияние у человека вполне здорового и умирать совершенно не собирающегося…

– Правильно мыслишь, – кивнул Мазур и потянулся к сигаретам. Интересно, что она там ищет. – Причем некоторые из этих препаратов были – почему были, они и есть до сих пор – с отложенным сроком действия… Значешь, что это такое?

– Знаю. Некую хитрую химию в виде жидкости без вкуса и цвета подливали человеку, допустим, в суп, он его благополучно съедал, отправлялся по своим делам и какое-то время ходил как ни в чем не бывало, ни о чем не подозревая и ничего не чувствуя. А через несколько дней вдруг бах – и падает замертво. Про изотопы я уж и не говорю…

– Именно. Соображаешь. И, поверишь ли, даже у тебя в парнике растет чудо-овощ, усики которого, если добавить в салатик кому-нибудь, у кого не лады с сердцем, быстро загонят этого кого-нибудь в могилу, и ни одна экспертиза… В общем, не помешало бы все это дело тщательно исследовать с помощью хорошей аппаратуры и толковых спецов.

– У меня нет парника, – очень серьезно сказала Оксана.

Но Мазур ее уже не слушал, вдруг сообразив…

* * *

Решение о ликвидации Пасленка принималось, ясно дело, никак не раньше того часа, когда некие Мазур и Стробач вошли в приемную пана Стороженко. И принималось это решение на ходу. Они (кто бы за этим словом не скрывался) представляли возможности тех, кто вышел на Стороженко, и здорово испугались, что теперь доберутся и до Пасленка.

Видимо, от Пасленка оставался если не один шаг до главной (или реперной) фигуры, то очень немного этих самых шагов. Они чувствовали острую нехватку времени, им недосуг было изобретать какие-то сложные многоходовые, многоуровневые комбинации.

Однако, с другой стороны, они не могли и просто убить замминистра, как какого-нибудь бизнесменишку. Не могли допустить, чтобы поднялся шум, чтобы лучшие сыщики страны были брошены на это дело. Им нужно было решить проблему быстро, но одновременно и чисто. В эдаких жестких рамках возможностей для придумывания комбинаций остается крайне немного. Было применено что-то простое и действенное, Мазур не сомневался, что как раз из того набора, что он только что обрисовал Говорову.

Едва Мазур успел положить трубку, как позвонил Стробач. Как и предполагал Мазур, Тимош узнал о смерти замминистра из новостей по радио. Когда делал зарядку.

– Гантель на ногу не уронил от неожиданности? – спросил Мазур.

– Что-то у тебя с юмором стало плохо, адмирал, в последнее время. Шутки в стиле солдата Швейка.

– А чем тебе Швейк, интересно, не угодил? Какие-то старые счеты хохлов с чехами?

– Опять сострил тупым концом.

– Согласен, не получается у меня сегодня с шутками. Зато у других шутников, как ты уже заметил, все получается в лучшем виде. Или тоже, думаешь, как некоторые, что гражданин Пасленок скончался по естественным причинам? Например, от естественных переживаний, что на его след вышли сами Стробач с Мазуром?

– Эта шутка уже получше. А в естественную смерть не верю ни на грамм. По радиву сказали, дескать, от кровоизлияния. Бывало и в моей практике, устраивали людям отменные естественные смерти. Такие естественные, что просто загляденье.

– Так что делать будем, напарник? А как, кстати, на ридной мове «напарник»?

– Друзяко, – на полном серьезе сказал Стробач, а Мазур не смог сдержаться и хехекнул. – Я так разумею, друзяко Мазур, что некие наблюдатели зафиксировали наш с тобой визит к Стороженко и совместную поездку вместе с мэром к синему морю. Сразу встает вопрос – кто такой предусмотрительный оставил наблюдателей рядом с мэром? Сам Пасленок? Возможно. Тогда, едва наблюдатели отзвонились ему, доложили, что, мол, ошиваются тут всякие, корочками трясут, как сам Пасленок принялся поспешно названивать кому-то и докладывать «вести с полей». И некий бугор, выслушав Пасленка, решил, что пришло время рубить все концы. Может быть, у него уже на этот случай был загодя заготовлен некий ход…

– А ведь верно, – сказал Мазур. – Мне это в голову как-то не приходило. Действительно, у него могло быть все заранее подготовлено, только дать отмашку.

– Возможно, и исполнитель находился поблизости, был предусмотрительно подведен под самый бочок Пасленку, – сказал Стробач. – Законсервированный, так сказать.

– Черт, хорошо мыслишь, Шарапов, – с уважением заметил Мазур. – Например, это могла быть секретарша или шофер.

– Или даже жена… Хотя это уже перебор.

– Тогда для нас все многократно усложняется. Под подозрением оказывается прорва народу. А наши возможности крайне ограничены. Официальных полномочий нет никаких. И как только нами заинтересуются органы здешнего правопорядка – а они непременно заинтересуются нашим шевелением вокруг покойного Пасленка – все еще больше усложнится.