Пиранья. Звезда на волнах

Над крышей экстравагантного храма красовались вырезанные с величайшим тщанием деревянные драконы, их глазищи, укрепленные на проволочных спиралях, раскачивались от малейшего ветерка. Вокруг – на вывесках, на стеклах лавчонок, ресторанов и аптек, на табличках с названиями улиц – одни иероглифы. Но ни малейшего дискомфорта Мазур с Пьером не испытывали, наоборот. Для субъектов вроде них китайские кварталы были самым безопасным местом – здесь, как нигде больше, местные обитатели умели отгораживать свое бытие от всех посторонних незримой стеной и, в свою очередь, не страдали излишним любопытством. Если ведешь себя пристойно, не задираешь хозяев и не проявляешь любопытство туриста слишком явно, вольешься в местный пейзаж его составной частью, никто не будет лезть в твои дела и болтать о тебе со служителями закона. Ну и, наконец, именно здесь, совсем недалеко, располагались и китайская антикварная лавка, куда предстояло сдать груз, и незабвенной памяти увеселительное заведение «Звезда глубины», куда Мазур по размышлении все же решился сунуть нос, чтобы разведать обстановку. Вообще-то, именно эти кварталы и были вотчиной как пиратов мадам Фанг, так и гангстерских «триад» – но вряд ли на Мазура персонально была объявлена здесь охота, кто он был для здешних воротил?

Мазур сейчас имел некоторые основания гордиться собой. Он-таки сумел провести шхуну в Катан-Панданг, благо в каютке гавайца отыскались и морские карты, и довольно приличный секстан. Правда, оба вымотались до последней степени, возясь с парусами и стоя долгие ночные вахты за штурвалом, но, в конце концов, речь шла о спасении собственной шкуры, а такая цель стоит любых трудов...

Им удалось раствориться в безбрежном океане, предварительно затопив катер и уничтожив все прочие следы случившихся на борту шхуны к о л л и з и й. Прежде чем потопить пиратское плавсредство, Мазур хозяйственно снял с него пулемет с боеприпасом – на случай новых неприятных встреч, от которых, как оказалось впоследствии, фортуна их избавила. Уже имея землю в прямой видимости, за пару морских миль от Катан-Панданга Мазур с превеликим сожалением выкинул пулемет в море вместе с прочим трофейным арсеналом. Не стоило лезть на рожон. Мелкие суденышки вроде доставшейся им во владение шхуны швартовались у берега без всяких таможенных и пограничных формальностей, ибо количество их было неисчислимо, и островная держава при всем желании не смогла бы проконтролировать каждое, но береженого Бог бережет, в любой стране полиция обожает проводить внезапные рейды и выборочные проверки...

Хорошо еще, документы на корабль были в порядке. Еще в первый же день, решив, что оторвались от возможной погони, оба занялись несгораемым ящиком в каютке покойного Джонни. Там отыскались и оформленные должным образом судовые бумаги (с Катан-Пандангом в качестве порта приписки), и потрепанный американский заграничный паспорт гавайца – судя по нему, Джонни покинул родину несколько лет назад вполне легально, а значит, в розыске не числился. После недолгих раздумий Мазур забрал паспорт себе, решив предъявлять его при крайней нужде. Как оно всегда бывает с фотографиями на документах, выданных энное количество лет назад, тогдашний Джонни, молодой, не столь потасканный и стриженый почти наголо, мало походил на самого себя перед смертью, цвет волос на снимке по причине их практического отсутствия определить было невозможно, а здешние сыскари вряд ли владеют английским настолько хорошо, чтобы прочитать описание особых примет, внесенное неразборчивыми канцелярскими каракулями... В общем, у Мазура были шансы. Главное – не привлекать к себе внимания, не совершать ничего противоправного, вести себя так, будто обитаешь тут который десяток лет. Тогда и до вдумчивой проверки документов не дойдет, если верить заверениям опытного Пьера, неплохо знакомого с этим городом. «В конце концов, – наставлял Пьер, – все мы, европейцы, для них на одно лицо – как для нас китаезы и прочие азиаты...»